Путь русского офицера всегда был тяжек и тернист. Защита Отечества, лишения, ранения, возможно, и смерть на поле битвы. В ответ – уважение народа, ордена и почет. На том и держалось наше государство. Русский офицер Антон Иванович Деникин защищал Родину, боролся за Россию. Такую, какую он хотел видеть. Он не предал Россию, когда многие бывшие белые, вслед за Красновым, Власовым и Шкуро, пошли на службу к Гитлеру.
В автобиографической книге «Путь русского офицера» генерал Деникин описал всю свою жизнь. Весь свой путь служения Родине. Это последняя книга Деникина, являвшегося одной из центральных фигур Гражданской войны в России. Автор книги, ко всему прочему, обладал недюжинным литературным талантом.
В книге дается описание той России, на смену которой в кровавых муках пришел не менее мощный, чем Российская империя, СССР. Это и описание войны с Японией, и смута 1905 года, когда русские солдаты начали убивать русских же офицеров. То был первый звонок на пути в бездну 1917-го… Это Первая мировая – Великая война, как ее тогда называли.
Вся книга – рассказ о том пути, по которому русский офицер Антон Иванович Деникин взошел на свою Голгофу. Поднялось на свою Голгофу и все офицерство, поделившееся на белых и красных, и весь народ, раскол которого на части не изжит и по сию пору.
Во время написания этой книги сердце генерала Деникина остановилось…
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Путь русского офицера" Деникин Антон Иванович бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
От Издательства
Д еникин, его жизнь и служение России – пример того, что историю лучше изучать диалектически, а не судить о ней по штампам и привычной логике. Кто такой Антон Деникин? Генерал царской армии, затем – один из организаторов Белого движения, согласно большинству оценок – самый успешный полководец, противостоявший красным в Гражданскую войну. Отсюда «автоматически» следует кажущаяся на первый взгляд логичной последовательность: «голубая кровь», т. е. происхождение, которое обязывает и обусловливает монархические убеждения, а затем – диктатор, мечтавший подчинить себе власть в России.
Не секрет, что наши представления об истории и исторических личностях по-прежнему во многом базируются на знаниях, полученных еще в советские времена. Так вот кого-кого, а Деникина советская историография вниманием не обделяла. Однако объектом изучения была не сама фигура военачальника, а – деникинщина. В самом этом слове, в том, как через него проходит это долгое «щ» – «щ-щ-щ-ина!» – чувствуется что-то зловещее, гнетущее – и очень опасное для молодой советской власти.
Но вот как определял «деникинщину» Советский энциклопедический словарь: «Деникинщина – режим белогвардейской контрреволюции, установлен генералом А. И. Деникиным при поддержке Антанты на Северном Кавказе и Украине в 1919 г. (численность вооруженных сил свыше 150 тыс. чел.; Добровольческая армия, Донская и Кубанская казачьи армии); опирался на крупную финансовую и промышленную буржуазию. Террор, социальная демагогия, великодержавный шовинизм. Ликвидирована Красной армией в январе-феврале 1920 г.».
А что здесь неправда?– может спросить читатель. Да, в общем-то, и ничего. Режим? Режим, и по общим чертам похожий на диктаторский. Опора на деньги буржуазии – вполне естественно, что да. И даже террор вкупе с демагогией и шовинизмом – не так уж и далеко от истины.
Можно, конечно, поспорить о численности войск деникинских армий или о поддержке Антанты, которая, по мнению самого Антона Ивановича, была явно недостаточной. Но суть не в этих нюансах, суть – в диалектике и акцентах. А они могут проявляться едва ли не от рождения.
Владимир Ульянов-Ленин, как известно, был сыном инспектора народных училищ, дослужившегося до действительного статского советника – что, согласно Табели о рангах, соответствовало чину генерал-майора и давало право на потомственное дворянство. Лейба Бронштейн, он же Лев Троцкий,– сын землевладельцев.
Григорий Зиновьев родился в семье обеспеченного владельца молочной фермы. Такой вот парадокс (впрочем, вполне объяснимый) – революцию, которая должна была принести счастье пролетариату, делали по большей части люди совсем «непролетарского» происхождения.
И обратная сторона медали: Антон Деникин – один из злейших и непримиримых врагов большевистской власти, который был ближе всех, чтобы эту власть свергнуть,– вышел из самых низов и с детства не понаслышке знал, что такое бедность, когда денег не хватает на самое необходимое.
Его отец, Иван Ефимович Деникин, был крепостным, которого помещик отдал в рекруты. Двадцать с лишним лет тянул он солдатскую лямку, сумел выслужиться в офицеры и выйти в отставку в звании майора. Иван Ефимович умер, когда Антону было всего двенадцать. После этого и без того нелегкая жизнь стала совсем тяжкой – прожить на 20 рублей в месяц было невозможно. Пришлось мальчику подрабатывать репетиторством. И снова напрашиваются диалектические параллели: Деникин с детства сам зарабатывал себе на жизнь – в отличие от многих большевистских вождей, с которыми он боролся.
Антон родился на территории Польши, которая в то время входила в состав Российской империи. Его мать, Елизавета Федоровна, урожденная Вржесинская, была полькой по национальности. Ситуация достаточно распространенная – и подразумевающая выбор не только вероисповедания, но и, так сказать, национальности. Для Антона Деникина дилеммы не было – он, как и его отец, всегда считал себя русским и православным.
* * *Пошел по стопам отца Антон и в выборе профессии – он мечтал стать военным и стал им. Путь русского офицера начался в 1-м стрелковом полку, дислоцировавшемся в городе Плоцке, в который Деникин записался вольноопределяющимся. В том же, 1890-м году, он поступил в Киевское юнкерское училище с «военно-училищным курсом». Строгая дисциплина и содержание, фактически приравненное к солдатскому,– не всем удавалось стоически перенести тяготы учебы, но только не Антону: он привык к этому с детства.
В августе 1892 г., после окончания двухлетнего курса в училище, Деникин был произведен в подпоручики и определен во 2-ю полевую артиллерийскую бригаду, расквартированную в Беле – уездном городе Седлецкой губернии, в 150 км от Варшавы. «Это была типичная стоянка для большинства вой-сковых частей,– вспоминал Антон Иванович,– заброшенных в захолустья Варшавского, Виленского, отчасти Киевского, военных округов, где протекала иногда добрая половина жизни служилых людей».
Но пусть и серые, но «деловые и бодрые, без уездных “гамлетов”, без надрыва» будни не засосали в пучину беспросветности, как это нередко случалось с другими молодыми офицерами, и потому свое пятилетнее пребывание в Беле Деникин вспоминал «с доброй улыбкой».
Здесь же, в Беле, Антон Иванович познакомился со своей будущей женой. Которой тогда… не было еще и года от рождения. Вскоре после приезда в Белу Деникин был приглашен на охоту. В ней принимал участие и служащий налогового ведомства Василий Чиж. Он слыл опытным охотником, однако едва спасся, забравшись на дерево, от разъяренного кабана. Этого кабана и убил Антон Деникин. После этого случая он стал другом семьи Чиж и вскоре был приглашен на крестины дочери Василия Чижа – Ксении.
Впоследствии Антон Иванович дарил Асе игрушки, затем следил за ее учебой в университете. А в 1916 г. генерал Деникин сделал 24-летней Ксении Чиж предложение. Однако, ввиду революционных событий 1917 г., свадьбу пришлось отложить, и они поженились только в начале 1918 г. В феврале 1919 г. Ксения Васильевна родила дочь, которую назвали Мариной. Вместе с мужем Ксения Деникина отправилась в эмиграцию. В 1947 г., после смерти супруга, она вернулась из США во Францию к дочери, где и прожила до 1973 г.
* * *В своем призвании и жизненном пути Деникин не сомневался – он хотел сделать военную карьеру. А в те времена для этого был, фактически, один вариант – поступить в Академию Генерального штаба. Что бы про нее ни говорили, как бы ни менялось отношение к Академии, именно она сулила офицеру продвижение по службе вплоть до самых верхов – ведь не случайно Академия считалась «кузницей генералов».
Жанр: ,
Серия:Возрастные ограничения: +
Язык:
Издательство:
Город издания: Санкт-Петербург
Год издания:
ISBN: 978-5-496-01504-2 Размер: 408 Кб
Описание
Путь русского офицера всегда был тяжек и тернист. Защита Отечества, лишения, ранения, возможно, и смерть на поле битвы. В ответ – уважение народа, ордена и почет. На том и держалось наше государство. Русский офицер Антон Иванович Деникин защищал Родину, боролся за Россию. Такую, какую он хотел видеть. Он не предал Россию, когда многие бывшие белые, вслед за Красновым, Власовым и Шкуро, пошли на службу к Гитлеру.
В автобиографической книге «Путь русского офицера» генерал Деникин описал всю свою жизнь. Весь свой путь служения Родине. Это последняя книга Деникина, являвшегося одной из центральных фигур Гражданской войны в России. Автор книги, ко всему прочему, обладал недюжинным литературным талантом.
В книге дается описание той России, на смену которой в кровавых муках пришел не менее мощный, чем Российская империя, СССР. Это и описание войны с Японией, и смута 1905 года, когда русские солдаты начали убивать русских же офицеров. То был первый звонок на пути в бездну 1917-го… Это Первая мировая – Великая война, как ее тогда называли.
Вся книга – рассказ о том пути, по которому русский офицер Антон Иванович Деникин взошел на свою Голгофу. Поднялось на свою Голгофу и все офицерство, поделившееся на белых и красных, и весь народ, раскол которого на части не изжит и по сию пору.
Во время написания этой книги сердце генерала Деникина остановилось…
Забудь моё имя!
Бывает такой день, когда просыпаешься рано утром, бодрой, свежей, счастливой. Под боком сопит обожаемое чудо и жмется к тебе нагретой спинкой. И уже не важно, что чудо это пушистое и когтистое. И хорошо тебе. И радостно! И утро за окошком разгорается приветливо. Восторг!
А бывает - встаешь поздно, выспавшейся и не менее счастливой. Спешить некуда. Все легко и приятно.
Я люблю просыпаться поздно. Жаль, редко выходит. И особенно люблю сладкое пьянящее утро в деревне летом!
Нынешнее мое пробуждение я без всяких раздумий назвала бы самым ужасным в этом году. Да что там! Во всей моей жизни!
Вот скажите, нормальный человек будет просыпаться в пять утра в субботу, да еще зимой? По моему скромному мнению - нет. Но у соседа с третьего этажа на этот счет ответ простой - непременно!
Все бы ничего, если бы он не только вставал, но и оповещал об этом всех желающих и нежелающих знать. Иногда мне кажется, что сосед сознательно издевается над нами! Только садист может выходить во двор в такой мороз, рано утром, и битый час пытаться завести машину, имя которой «Старая колымага, мечтающая о свалке».
Я, ворча, постанывая и брыкая ногой одеяло, накинула на голову подушку, силясь заглушить звук, доносящийся из‑за окна. Судя по всему, во дворе одновременно взрывались бомбы, ездили танки и чинили дорогу.
В довершение картины кошмарного пробуждения за стенкой активизировались кошки. Хотелось проклясть того, кто так жестоко над нами поиздевался. Мало того, что мы с мамой живем на первом этаже в панельном доме постройки восьмидесятых годов, так еще и соседи словно на подбор! Чего стоит эта самая дамочка слева!..
Ничего плохого сказать не хочу, но не может человек в однокомнатной квартире держать восемь взрослых животных! Все бы ничего, если бы за стенкой проживала милая женщина пенсионного возраста. Нет, там обитает молоденькая особа, лет на пять меня старше, и дома ее постоянно нет. Кошки в одиночестве сходят с ума, устраивают концерты и драки. А с такой слышимостью, как в нашем доме, порой бывает ощущение, что кошки воют прямо у тебя на коленях.
Я люблю кошек, у нас живет очень общительный котейка Тимофей, лет десять назад принесенный мной под курткой, втайне от мамы. Тогда он еще помещался под куртку девятилетней девочке, чего не скажешь об этом толстопузе сегодня. Бывший дворовой, ныне вполне одомашненный, кот безбедно царствовал в нашей трешке, благополучно подъедая все, что моя безалаберная мамочка оставляет на столе.
Помня о своем голодном прошлом, Тимка без раздумий трескает все. Даже огурцы и кофейную гущу, если может ее достать из чашки. Я всегда за собой все убираю, мою или составляю в холодильник. Чего не скажешь о маме. Именно от ее невнимательности наш котик достиг ужасающих десяти килограмм. Диета здесь уже не поможет! Недокормленный кот, вылизав свою миску, садится перед тобой неподвижным памятником голодной скорби. При этом его не смущает, где в этот момент находятся хозяева. В ванной, значит в ванной. В туалете, так в туалете. И объяснять страдальцу, что он слопал последнюю еду в доме, бесполезно.
Последняя еда у нас бывает довольно часто. Моей стипендии едва хватает на оплату проездного, телефона и интернета, так что за пропитание отвечает мамочка. А с ее своеобразным отношением к своим материнским обязанностям, мы постоянно на диете. Если я начинаю жаловаться на плохое отношение к детям, то мне устраивают показательное выступление на тему «Как тяжело мне было тебя растить одной, а ты!..»
Этот спектакль мама дает часто и по любому поводу. Но только мне.
Маме много чего пришлось пережить, но назвать ее жизнь страданиями не сможет даже наш кот, а в этом он понимает!
Мама родилась в семье очень приличных людей. Именно так про бабушку и дедушку говорят до сих пор. «Приличные люди». Иван Николаевич - профессор математики, Антонина Тимофеевна - преподаватель биологии. Все ожидали, что девочка Света пойдет по стопам таких достойных родителей, поступит в университет, станет заслуженным учителем или даже профессором. Ну, или что‑то в этом роде.
Но мама не только не пошла, куда все ей указывали, но и наоборот - свернула с расчищенной дороги. В восемнадцать лет, еще не сдав экзамены для поступления, она забеременела. Будущий папочка жутко перепугался и жениться отказался, мгновенно исчезнув с горизонта. Но мама и не горевала из‑за этого, разлюбив его еще до моего рождения.
Нужно сказать, что меня она забросила тоже, переложив заботы на плечи бабушке. Сама же Света уже спустя три месяца после родов опять влюбилась, «очень серьезно», как она сама говорила.
Бывает такой день, когда просыпаешься рано утром, бодрой, свежей, счастливой. Под боком сопит обожаемое чудо и жмется к тебе нагретой спинкой. И уже не важно, что чудо это пушистое и когтистое. И хорошо тебе. И радостно! И утро за окошком разгорается приветливо. Восторг!
А бывает - встаешь поздно, выспавшейся и не менее счастливой. Спешить некуда. Все легко и приятно.
Я люблю просыпаться поздно. Жаль, редко выходит. И особенно люблю сладкое пьянящее утро в деревне летом!
Нынешнее мое пробуждение я без всяких раздумий назвала бы самым ужасным в этом году. Да что там! Во всей моей жизни!
Вот скажите, нормальный человек будет просыпаться в пять утра в субботу, да еще зимой? По моему скромному мнению - нет. Но у соседа с третьего этажа на этот счет ответ простой - непременно!
Все бы ничего, если бы он не только вставал, но и оповещал об этом всех желающих и нежелающих знать. Иногда мне кажется, что сосед сознательно издевается над нами! Только садист может выходить во двор в такой мороз, рано утром, и битый час пытаться завести машину, имя которой «Старая колымага, мечтающая о свалке».
Я, ворча, постанывая и брыкая ногой одеяло, накинула на голову подушку, силясь заглушить звук, доносящийся из‑за окна. Судя по всему, во дворе одновременно взрывались бомбы, ездили танки и чинили дорогу.
В довершение картины кошмарного пробуждения за стенкой активизировались кошки. Хотелось проклясть того, кто так жестоко над нами поиздевался. Мало того, что мы с мамой живем на первом этаже в панельном доме постройки восьмидесятых годов, так еще и соседи словно на подбор! Чего стоит эта самая дамочка слева!..
Ничего плохого сказать не хочу, но не может человек в однокомнатной квартире держать восемь взрослых животных! Все бы ничего, если бы за стенкой проживала милая женщина пенсионного возраста. Нет, там обитает молоденькая особа, лет на пять меня старше, и дома ее постоянно нет. Кошки в одиночестве сходят с ума, устраивают концерты и драки. А с такой слышимостью, как в нашем доме, порой бывает ощущение, что кошки воют прямо у тебя на коленях.
Я люблю кошек, у нас живет очень общительный котейка Тимофей, лет десять назад принесенный мной под курткой, втайне от мамы. Тогда он еще помещался под куртку девятилетней девочке, чего не скажешь об этом толстопузе сегодня. Бывший дворовой, ныне вполне одомашненный, кот безбедно царствовал в нашей трешке, благополучно подъедая все, что моя безалаберная мамочка оставляет на столе.
Помня о своем голодном прошлом, Тимка без раздумий трескает все. Даже огурцы и кофейную гущу, если может ее достать из чашки. Я всегда за собой все убираю, мою или составляю в холодильник. Чего не скажешь о маме. Именно от ее невнимательности наш котик достиг ужасающих десяти килограмм. Диета здесь уже не поможет! Недокормленный кот, вылизав свою миску, садится перед тобой неподвижным памятником голодной скорби. При этом его не смущает, где в этот момент находятся хозяева. В ванной, значит в ванной. В туалете, так в туалете. И объяснять страдальцу, что он слопал последнюю еду в доме, бесполезно.
Последняя еда у нас бывает довольно часто. Моей стипендии едва хватает на оплату проездного, телефона и интернета, так что за пропитание отвечает мамочка. А с ее своеобразным отношением к своим материнским обязанностям, мы постоянно на диете. Если я начинаю жаловаться на плохое отношение к детям, то мне устраивают показательное выступление на тему «Как тяжело мне было тебя растить одной, а ты!..»
Этот спектакль мама дает часто и по любому поводу. Но только мне.
Маме много чего пришлось пережить, но назвать ее жизнь страданиями не сможет даже наш кот, а в этом он понимает!
Мама родилась в семье очень приличных людей. Именно так про бабушку и дедушку говорят до сих пор. «Приличные люди». Иван Николаевич - профессор математики, Антонина Тимофеевна - преподаватель биологии. Все ожидали, что девочка Света пойдет по стопам таких достойных родителей, поступит в университет, станет заслуженным учителем или даже профессором. Ну, или что‑то в этом роде.
Но мама не только не пошла, куда все ей указывали, но и наоборот - свернула с расчищенной дороги. В восемнадцать лет, еще не сдав экзамены для поступления, она забеременела. Будущий папочка жутко перепугался и жениться отказался, мгновенно исчезнув с горизонта. Но мама и не горевала из‑за этого, разлюбив его еще до моего рождения.
Нужно сказать, что меня она забросила тоже, переложив заботы на плечи бабушке. Сама же Света уже спустя три месяца после родов опять влюбилась, «очень серьезно», как она сама говорила.
Ее очередным избранником стал молодой и эксцентричный фотохудожник. Пару месяцев Света пробыла его музой и богиней, а затем он встретил «новую счастливую» любовь. Из той связи мама вынесла нынешние жизненные взгляды, любовь к богеме и умение шикарно курить странно пахнущие тонкие пахитоски.
На волне того увлечения, она начала рисовать. Вначале никто не воспринимал маму серьезно, но спустя несколько лет какой‑то чахлый критик назвал ее мазню картинами. Целую статью накропал, которую даже напечатали! И Света стала популярна, вполне успешно раскрутив себя. Какое‑то время ее даже считали модным талантливым художником.
Ухажеры сменяли один другого, каждый следующий был состоятельнее и старше предыдущего. У мамы появились деньги, и вполне приличные. Она смогла себе позволить ездить на курорты по три–четыре раза в год, одеваться модно и шикарно. А потом ко всему этому прибавились бесконечные салоны красоты с массажами, пилингами и масками. Особенно часто подобные заведения мама стала посещать после того, как обнаружила, что в зеркале уже не отражается свеженькая двадцатилетняя красавица.
Окрашивание из натурального русого в блонд, голубые линзы и занятия модной тогда йогой кардинально изменили ее внешность, отмотав назад почти десять лет. Волна популярности вновь накрыла Свету. Правда, на этот раз в центре внимания была она сама, а не «творчество».
Но несколько лет спустя и этого не стало. Критики и богатенькие спонсоры сбежали к более молодым и модным, а мама все хваталась за ускользающую ленточку победительницы.
Нынче, на границе сорока лет, она вроде как смирилась и с собой, и с неудавшейся жизнью, и с отсутствием постоянного спутника, и с квартирой в спальном районе. Даже с наличием дочери, уже почти взрослой. Но все еще стремилась туда, в яркий праздничный мир, не упуская любую возможность.
Как раз с очередной своей «возможностью» она и укатила посреди зимы в далекий Тайланд на месяц, не оставив толком денег, но зато повесив на мою шею проблему, в виде очередного заказчика, работу которого обещалась закончить еще осенью.
Повздыхав и пару раз громко выругавшись, я поднялась и поплелась на кухню, завернувшись в одеяло. Проходя мимо высокого зеркала в коридоре, приостановилась и попыталась почесать одну ногу другой. Упала и долго бултыхалась на полу, выковыривая себя из одеяльного узла.
1
