В. Прах. Записки без почерка.
« Сожги меня. Пусть догорают буквы, страницы. И глаза слезятся от дыма, которым я заполню твои легкие. Вдохни последний раз, как первый. А затем - сожги и себя...
Твоя В. (ноябрь 94-го).»
Нас бы назвали любовниками, хотя мы предпочитали называть себя недолюбленными. Люди без прошлого и будущего, пленники настоящего. Если бы кто-то спросил, правильно ли все это, я бы несомненно ответил, что по-другому быть и не могло.
Меня всегда удивляло почему люди так бояться того, что чувствуют, чем живут и недосыпают, о чем думают и ради чего готовы погубить себя. Они так бояться быть ненужными, что невольно обрекают на это других. Но это было не про нас. Нет.
Когда два человека не имеют ничего, они несомненно имеют все. Что может быть общего у людей без завтра? - Сегодня. Ведь в тех краях, где заканчивается время, прекрасно знают, как важна каждая секунда. В минутах застывает вечность, в объятьях теряется реальность, от касания сходят с ума.
Мы жили одной сплошной изменой к себе. Предавали друг друга в собственных записках, что так верно хранили все эти годы.
« Здравствуй, родная. Я получил твое письмо и перечитывал шесть вечеров подряд, шесть ночей твои слова не давали мне покоя. Представлял себе как ты сидишь поздней ночью на кухне, в тайне от мужа и пишешь мне. Ты знаешь, это письмо пахнет теми самыми духами, что я так полюбил. Даже после твоего ухода, этот аромат оставался на моей подушке и пьянил меня перед сном. Конечно ты представляешь.. Я понимаю тебя сейчас, как никто другой. Пойми и ты меня, сбежать - это не выход. Это скорее мечта, неосуществима, но так желанна. Как бы горько это не звучало, но мы стали тяжелым грузом, который несем за собой в любой путь. Может быть это расплата за наши ошибки, а может судьба так пошутила над нами. Кто знает. Тем не менее, ты всегда останешься для меня той птицей, что так редко залетает в мое окно и приносит с собой целый мир на своих хрупких крыльях. Той птицей - прилетая, чтобы улететь и возвращаться после каждого "никогда"...
Твой В. (ливни 85-го) »
Та осень была единственной, когда я ощутил ее живой. За пальто люди прятали простуженные, другими людьми, легкие. Болели. И я болел, но только не людьми. Осенью. Она обостряла и без того острые углы ушедшего. Воспоминаний. Чужих секретов и молитв. Ей не важно было кто ты - тринадцатилетняя школьница или сорокалетний семьянин. Она ломала всех, в чьих сердцах таилась трещина.
Мы познакомились в октябре и лечили друг друга горячим чаем и поцелуями - это было пожалуй лучшее лекарство от всего на свете. Мне тогда было двадцать три, хоть и всем моим видом можно было смело дать тридцать. Худой, в черном плаще и мятых брюках. Темные волосы, короткая стрижка и взгляд. Взгляд человека, что так и не нашел себя в этом мире. А она тогда встречала свою тридцать вторую осень, хоть я не дал бы ей и двадцати пяти. Ох, как она красива была. Стройная. Голубые глаза, что просто невозможно было забыть. Глаза с глубиной океана. Интересно, много ли утонуло в них? Высокий каблук, прямые плечи. Яркая помада. Тот идеал, что привыкли называть "журавлем в небе" многие орлы, а их синицы - сердито молчать вслед. В ней видели шикарную, недоступную, краткую. И не важно свободна она или нет, вряд ли кто мог осмелится к такой подойти. И многие бы предпочли быть у ее ног, чем на уровне губ. Но только не я. Для меня она была обычной, слабой женщиной, которая просто устала быть мужчиной.
Такие как она, в основном бывают с теми, у кого кроме денег ничего нету или с чертовски красивыми мужчинами. Я ни к одной из этих категорий не относился. И что она во мне нашла?
С первого дня нашей встречи, мы скрывали друг от друга: я - своих неполных двадцать четыре, она - целого мужа. Если бы тогда я был немного повнимательнее, хоть малость не теряя голову, я бы заметил...
« Я была на вашей свадьбе, но ты на меня даже не посмотрел. Стояла у окна, прижавшись к стенке, чтобы просто не упасть и не сползти по ней на пол. Как же я была подавлена. Зажимала ладонью рот, чтобы никто не услышал, как я прощаюсь с тобой. Я была настолько мертва, что и жизни не хватит, чтобы это почувствовать... А знаешь, ты был таким красивым в том костюме. Первый раз за все время я увидела тебя догола выбритым и таким серьезным. Непредсказуемым. И что самое страшное, знаешь? Ты был твердо настроен к этому шагу, в твоих глазах я не увидела ни капельки сомнения. А так пыталась рассмотреть.. того нерешительного, но спокойного, что горазд был послать все к черту в последний момент и сделать наоборот. Где он? Где ты и кем ты стал?
Как ей повезло с тобой. Нет, пожалуй не так. Что же она такого сделала, чтобы взять на себя чужой грех? Мой грех. Я ей желаю столько слез, сколько она любить будет чужого мужчину. Моего мужчину. Желаю мерзнуть ей столько ночей, сколько она тепла отобрала. Чужого тепла. И пусть ей будет не хватать столько тебя, сколько себя я отдала. Безвозвратно.
Ты даже представить не можешь, мой черствый, каково мне было возвращаться в пустой город. Пустую квартиру. Чтобы разделить кровать с тем, с кем делить мне было нечего. Он меня тогда хотел. Единственное, чего хотела от него я - блевать...
Ненужная В. (июль 81-го). »
Ты спишь?
- Нет, я думаю.
- О чем ты думаешь?
- Обо всем и сразу - определенно ни о чем, - улыбнулся я.
На самом деле в тот момент мне было над чем подумать. Больше всего не давал покоя вопрос, что такая женщина как она забыла в этой дыре? В этой маленькой квартирке на узком диване с человеком, который не имел ничего. И надолго ли она задержится, когда осознает, что я самая безнадежная ошибка в ее жизни. Играет. А нужно ли мне это? В любом случае, выставить ее среди ночи за дверь - плохая затея.
- У меня было много разных мужчин, но оргазм от молчания я испытала впервые. С тобой!
Был ли это комплимент, я так и не понял. Но мне показалось, что-то в ее словах есть. Мне тоже приятно было просто помолчать. Послушать себя.
- А у тебя много было женщин?
Слишком много вопросов для второго секса. И действительно ли ее это интересует?
- Целых три, - ответил я.
- Так мало. Ты наверное их любил.
- Я скорее горжусь, что не спал со всеми подряд.
- По твоему, если у женщины было много мужчин значит она... , - возмущенно начала она.
- По моему - так, как я сказал, не накручивай себе, - оборвал ее я.
Отвернувшись к стенке, я слышал как она одевалась и что-то повторяла про себя. Ее задели мои слова, делаем вывод - доля правды в них присутствовала. Для нее. Она услышала то, что хотела услышать. Да, женщины они такие. Все им всегда нужно знать, а чего не знают - сами себе придумают. От этого их все и беды.
- И куда ты пойдешь в три часа ночи?
- Это не твое дело, - со злостью отрезала она, - и что я дура забыла здесь? Не понимаю. Знаешь что? Я ошиблась в тебе. Мне показалось тогда, что ты не такой как все.
- Вам женщинам каждый раз так кажется, особенно если этот кто-то умеет слушать и мало говорить. Это, пожалуй, ваши любимые грабли, - с улыбкой произнес я.
- Да, я ошиблась дважды - ты еще хуже.
- Давай поступим так, ты сейчас разденешься и ляжешь спать, если хочешь я могу постелить себе на полу. А утром уйдешь. Договорились?
- И с чего это ты стал таким заботливым? - ехидно спросила она.
- Просто хочу чтобы ты осталась. Разве это так много?
- Хорошо, но больше ноги моей здесь не будет. И еще одно - ты все-ровно спишь на полу, - улыбнулась она.
На самом деле я больше переживал за то, что в три часа ночи такой девушке нечего было блуждать по городу одной. И отпускать ее - было бы действительно подло. Тем более, эти мысли не дали бы мне нормально уснуть. Такой уж я человек, переживаю за тех, кого впустил в свою кровать.
Когда я проснулся ее уже не было. С моим то сном, уйти и не разбудить - это искусство. Наверное, у нее был большой опыт в этом деле. Не сомневаюсь.
Подкурив сигарету, я заметил на столе ее часы и записку. Наверное очень торопилась, раз забыла на таком видном месте. Но то, что она написала заставило меня улыбнуться.
"Я забыла у тебя свои часы. Представляешь?" 
« Здравствуй, В. Так много хотелось тебе сказать, чего ты никогда от меня не услышишь. Отпустить? Нет, я никогда тебя не держал и не в праве на это. Понять.. Мне бы только тебя понять. Разве я прошу так много? Ты падаешь. И падая все ниже, так отчаянно цепляешься за воздух. Ты летишь в самую бездну в надежде, что я прыгну за тобой. Если бы ты боялась разбиться.. Я знаю, ты склеишь себя, соберешь по частям и яркой тушью скроешь от глаз то, что позволяла видеть моим. Свой дождь..
Если бы я знал, что твое тело принадлежит другому, я бы никогда не позволил к нему прикоснуться. Если бы я знал, что твои губы шепчут чужому, они бы навсегда остались немы. И руки.. Эти до предательства горькие руки. Им место там, где оставляют свое сердце. А ты забыла их на мне..
Твой В. (февраль 83-го). »
Мало шептать о любви ночью, если утром от нее не останется и следа. Намного вкуснее готовить завтрак с мыслью, что впереди остывает и ужин. Утренняя страсть. А страсть, как и кофе - не теряет свой вкус, если его подавать горячим.
Она лежала в моей рубашке, с расстегнутыми верхними пуговицами. Это особо подчеркивало ее грудь. Больше на ней не было ничего. Ничего лишнего для художника, что не мог насмотреться на свой шедевр. Свою картину. Я видел в ее глазах больше мира, чем за окном. И взгляд. Она смотрела так, будто это я перед ней стою обнаженным. Она смотрела глубже.
За десять дней совместного душа и теплого пледа, я узнал о ней многое - начиная с семи комплектов ее нижнего белья, заканчивая именами всех ее мужчин. С каждым днем все больше убеждался, что она - неотъемлемая часть этого уюта. С ней было комфортно и легко. Это было важно. Как все может изменится с ее уходом, ведь мне не хотелось больше возвращаться к старой жизни - тишине и глубоким мыслям. Тех бессонных ночей с запахом окурков. Но как прежде уже не будет. Нет. 
Порой возникало чувство, что это я у нее был гостем. Так забавно, она никогда не робела, когда раздевал ее догола, но смущалась каждый раз, когда укрывал потеплее. Не было больше и беспорядка, все было аккуратно разложено по своим местам. Не удалось скрыть от нее ничего. Да и что мне было скрывать - три открытки из прошлого с дорогими словами и дешевым почерком. И вот зачем я их столько хранил? Она, будто читая мои мысли, сразу же отправила их в самое подходящее место - мусорную корзину. Или пару альбомов из детства - вот они действительно имели для меня огромную ценность. Я их часто пересматривал. А она, улыбаясь, повторяла, что я на себя совсем не похож.
Я уже и забыл, что ночь - время не только громкой тишины, но и откровенных разговоров. Чувства внезапной радости и приятной грусти. Мне не нужна была ночь, пока не с кем было ее разделить. И так стало мало ее, когда начал в ней нуждаться.
- Зачем ты перед сном мажешь лицо и руки кремом?
Она улыбнулась слегка огорченно.
- Я уже не так молода, как раньше. И моя кожа постоянно об этом напоминает. А крем, нет - он не моя молодость. Он скорее для поддержки в тонусе моей самооценки. Я не ощущаю себя лучше, просто убеждаю в этом других. Но больше себя.
- Ты прекрасна. Тебе это вовсе не нужно, я бы заметил.
- Знаешь, я бы не удивилась, заметь ты это раньше. Но не сейчас. Твои глаза слишком влюблены, чтобы смотреть мимо моих.
В то прохладное утро я проснулся один, с большой теплой вмятиной слева от меня. Сбежала, не оставив записки. Не нужно было слов.
Она закурила. Так неумело и слегка наигранно. Я курю с тринадцати лет и такие мелочи бросаются в глаза невольно. Она молчала и каждый раз когда хотела что-то сказать - тянула сигарету глубже. Другая. Совсем чужая. Не была она и привычно одета. Белая футболка, темные штаны и затертые серые кроссовки. Ни грамма макияжа, ни следа от каблуков. Как она изменилась за два года. Увидев среди прохожих, я бы просто ее не узнал. А раньше не заметить было ее невозможно.
Мне было больно на нее смотреть. Она была не со мной, а где-то далеко. Что-то тихо себе говорила, но разобрать было невозможно. Взяв ее руку, я хотел сказать, но она меня перебила.
- Ты с ней спишь?
- Я с ней просыпаюсь.
Она громко засмеялась и закрыла глаза ладонью. И с каждым разом ее смех становился мягче и скользил каплями по лицу. Внезапная боль. Резкая и настолько точная. Мне болело в том месте, куда однажды войдя - не находят выход навеки. Со всей силы я прижал ее к себе, боль становилась сильнее и громче. У меня не было сил ее отпустить, ослабить. Она целовала меня всего и от этого мое лицо становилось мокрым. Она оставляла свои слезы в тех местах, где коснулись ее губы. Я хотел кричать во все горло, впервые за эти два года я ощутил себя живым. Настоящим. Не скрывая своих эмоций..
- Прошу, ненавидь меня, злись и никогда не прощай, но только не относись ко мне равнодушно. Ударь меня. Пусть лучше мое тело болит, но ты же привык бить туда, где не заживает. Ты самый нежный и самый жестокий. И самое страшное - это надежда. Ты мог забрать все и хлопнув дверью, похоронить нас за порогом, но надежду ты мне оставлял всегда...
- Зачем?
« Дорогой, В. Мы не можем исправить прошлое, но никогда не поздно начать с настоящего. Я устала и с каждым днем все больше становится невыносимо. Я так больше не могу. Давай сбежим, уедем далеко и навсегда, где нас никто не сможет найти. Просто исчезнем. Оставим все, чтобы больше никогда не оставлять друг друга. Дети должны рождаться в любви, а не в обстоятельствах. И знать они должны не только свое отчество. Я стану лучшей в мире мамой, если буду знать, что сзади поддерживают руки. Крепкие и верные. И я не упаду.. Обещаю.
Твоя В. (ноябрь 83-го).»
Они бросают громкие слова, а со временем забирают их обратно. Меняют адреса, письма и получателей, им кажется, что так они меняют жизнь. Топчут самое дорогое, оставляя следы, а убегая - так и не находят по ним дорогу. Они вечно опаздывают на свой поезд, а с его уходом - так отчаянно бегут ему вслед. Молчат, когда важно каждое слово и начинают кричать, когда никто уже их не слышит. И порой они могут ждать бесконечно долго. Знаешь.. Вот только - чаще их уже не ждут. Люди..
- А чем отличаемся мы?
- У нас нету ни времени, ни будущего. Вот по этому мы всегда приходим вовремя.
Отель. Тихая февральская ночь со вкусом вина и встречи. Белая, как простынь и голая, как тела на ней. Ночь с запахом парфюма и страсти. Под ногтями кожа, шея и спина в красках. Так верно выключить мир, город, поставить на паузу свои заботы и мысли. Оставить все и потерять в мгновении. В этом тихом отеле под звездами, где светили мы, а не сгорали, где заканчивалось время и восходило солнце, где предательством было - просто уснуть..
- Что будет завтра?
- Не думай о завтра, у нас есть целое сегодня.
Но я ее тогда обманул. У нас не было и половины сегодня, наше всегда имело конец и никогда - начало.
- Скажи мне что-то важное..
- Тебя настолько нету, что ты везде.
Нас бы назвали любовниками, хотя мы предпочитали называть себя недолюбленными. Люди без прошлого и будущего, пленники настоящего. Если бы кто-то спросил, правильно ли все это, я бы, несомненно, ответил, что по-другому быть и не могло.
Меня всегда удивляло – почему люди так боятся того, что чувствуют, чем живут и недосыпают, о чем думают и ради чего готовы погубить себя. Они так боятся быть ненужными, что невольно обрекают на это других. Но это было не про нас. Нет.
- Название : Записки без почерка. Только догорев, ты никого собой не обожжешь
- Автор :
- Год :
- Жанр :
- Скачать
- Отрывок
Записки без почерка. Только догорев, ты никого собой не обожжешь
Вячеслав Прах
Меня всегда удивляло – почему люди так боятся того, что чувствуют, чем живут и недосыпают, о чем думают и ради чего готовы погубить себя. Они так боятся быть ненужными, что невольно обрекают на это других. Но это было не про нас. Нет.
Записки без почерка
Только догорев, ты никого собой не обожжешь
Вячеслав Прах
© Вячеслав Прах, 2015
Корректор Ляля Леонидовна Левещенко
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
«Сожги меня. Пусть догорают буквы, страницы. И глаза слезятся от дыма, которым я заполню твои легкие. Вдохни последний раз, как первый. А затем – сожги и себя…
Твоя В. (ноябрь 94-го).»
Нас бы назвали любовниками, хотя мы предпочитали называть себя недолюбленными. Люди без прошлого и будущего, пленники настоящего. Если бы кто-то спросил, правильно ли все это, я бы, несомненно, ответил, что по-другому быть и не могло.
Меня всегда удивляло – почему люди так боятся того, что чувствуют, ч...
Записки без почерка
Вячеслав Прах
Нас бы назвали любовниками, хотя мы предпочитали называть себя недолюбленными. Люди без прошлого и будущего, пленники настоящего. Если бы кто-то спросил, правильно ли все это, я бы, несомненно, ответил, что по-другому быть и не могло. Меня всегда удивляло – почему люди так боятся того, что чувствуют, чем живут и недосыпают, о чем думают и ради чего готовы погубить себя. Они так боятся быть ненужными, что невольно обрекают на это других. Но это было не про нас. Нет.
Записки без почерка
Только догорев, ты никого собой не обожжешь
Вячеслав Прах
© Вячеслав Прах, 2016
Корректор Ляля Леонидовна Левещенко
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Сожги меня. Пусть догорают буквы, страницы. И глаза слезятся от дыма, которым я заполню твои легкие. Вдохни последний раз, как первый. А затем – сожги и себя…
Твоя В. (ноябрь 94-го).»
Нас бы назвали любовниками, хотя мы предпочитали называть себя недолюбленными. Люди без прошлого и будущего, пленники настоящего. Если бы кто-то спросил, правильно ли все это, я бы, несомненно, ответил, что по-другому быть и не могло.
Меня всегда удивляло – почему люди так боятся того, что чувствуют, чем живут и недосыпают, о чем думают и ради чего готовы погубить себя. Они так боятся быть ненужными, что невольно обрекают на это других. Но это было не про нас. Нет.
Когда два человека не имеют ничего, они, несомненно, имеют все. Что может быть общего у людей без завтра? – Сегодня. Ведь в тех краях, где заканчивается время, прекрасно знают, как важна каждая секунда. В минутах застывает вечность, в объятиях теряется реальность, от касания сходят с ума.
Мы жили одной сплошной изменой к себе. Предавали друг друга в собственных записках, что так верно хранили все эти годы.
«Здравствуй, родная. Я получил твое письмо и перечитывал шесть вечеров подряд, шесть ночей твои слова не давали мне покоя. Представлял себе, как ты сидишь поздней ночью на кухне, втайне от мужа, и пишешь мне. Ты знаешь, это письмо пахнет теми самыми духами, что я так полюбил. Даже после твоего ухода этот аромат оставался на моей подушке и пьянил меня перед сном. Конечно, ты представляешь… Я понимаю тебя сейчас, как никто другой. Пойми и ты меня, сбежать – это не выход. Это скорее мечта, неосуществима, но так желанна. Как бы горько это ни звучало, но мы стали тяжелым грузом, который несем за собой в любой путь. Может быть, это расплата за наши ошибки, а может, судьба так пошутила над нами. Кто знает. Тем не менее, ты всегда останешься для меня той птицей, что так редко залетает в мое окно и приносит с собой целый мир на своих хрупких крыльях. Той птицей – прилетая, чтобы улететь и возвращаться после каждого «никогда»…
Твой В. (ливни 85-го)»
Та осень была единственной, когда я ощутил ее живой. За пальто люди прятали простуженные, другими людьми, легкие. Болели. И я болел, но только не людьми. Осенью. Она обостряла и без того острые углы ушедшего. Воспоминаний. Чужих секретов и молитв. Ей не важно было кто ты – тринадцатилетняя школьница или сорокалетний семьянин. Она ломала всех, в чьих сердцах таилась трещина.
Мы познакомились в октябре и лечили друг друга горячим чаем и поцелуями – это было, пожалуй, лучшее лекарство от всего на свете. Мне тогда было двадцать три, хоть и всем моим видом можно было смело дать тридцать. Худой, в черном плаще и мятых брюках. Темные волосы, короткая стрижка и взгляд. Взгляд человека, что так и не нашел себя в этом мире. А она тогда встречала свою тридцать вторую осень, хоть я не дал бы ей и двадцати пяти. Ох, как она красива была. Стройная. Голубые глаза, что просто невозможно было забыть. Глаза с глубиной океана. Интересно, много ли утонуло в них? Высокий каблук, прямые плечи. Яркая помада. Тот идеал, что привыкли называть «журавлем в небе» многие орлы, а их синицы – сердито молчать вслед. В ней видели шикарную, недоступную, краткую. И не важно, свободна она или нет, вряд ли кто мог осмелится к такой подойти. И многие бы предпочли быть у ее ног, чем на уровне губ. Но только не я. Для меня она была обычной, слабой женщиной, которая просто устала быть мужчиной.
Такие как она, в основном, бывают с теми, у кого кроме денег ничего нет или с чертовски красивыми мужчинами. Я ни к одной из этих категорий не относился. И что она во мне нашла?
С первого дня нашей встречи мы скрывали друг от друга: я – своих неполных двадцать четыре, она – целого мужа. Если бы тогда я был немного повнимательнее, хоть малость не теряя голову, я бы заметил…
«Я была на вашей свадьбе, но ты на меня даже не посмотрел. Стояла у окна, прижавшись к стенке, чтобы просто не упасть и не сползти по ней на пол. Как же я была подавлена. Зажимала ладонью рот, чтобы никто не услышал, как я прощаюсь с тобой. Я была настолько мертва, что и жизни не хватит, чтобы это почувствовать… А знаешь, ты был таким красивым в том костюме. Первый раз за все время я увидела тебя догола выбритым и таким серьезным. Непредсказуемым. И что самое страшное, знаешь? Ты был твердо настроен к этому шагу, в твоих глазах я не увидела ни капельки сомнения. А так пыталась рассмотреть… того нерешительного, но спокойного, что горазд был послать все к черту в последний момент и сделать наоборот. Где он? Где ты и кем ты стал?
Как ей повезло с тобой. Нет, пожалуй, не так. Что же она такого сделала, чтобы взять на себя чужой грех? Мой грех. Я ей желаю столько слез, сколько она любить будет чужого мужчину. Моего мужчину. Желаю мерзнуть ей столько ночей, сколько она тепла отобрала. Чужого тепла. И пусть ей будет не хватать столько тебя, сколько себя я отдала. Безвозвратно.
Ты даже представить не можешь, мой черствый, каково мне было возвращаться в пустой город. Пустую квартиру. Чтобы разделить кровать с тем, с кем делить мне было нечего. Он меня тогда хотел. Единственное, чего хотела от него я – блевать…
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/vyacheslav-prah/zapiski-bez-pocherka/?lfrom=279785000) на ЛитРес.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.
«Сожги меня. Пусть догорают буквы, страницы. И глаза слезятся от дыма, которым я заполню твои легкие. Вдохни последний раз, как первый. А затем - сожги и себя…
Твоя В. (ноябрь 94-го).»
Нас бы назвали любовниками, хотя мы предпочитали называть себя недолюбленными. Люди без прошлого и будущего, пленники настоящего. Если бы кто-то спросил, правильно ли все это, я бы, несомненно, ответил, что по-другому быть и не могло.
Меня всегда удивляло - почему люди так боятся того, что чувствуют, чем живут и недосыпают, о чем думают и ради чего готовы погубить себя. Они так боятся быть ненужными, что невольно обрекают на это других. Но это было не про нас. Нет.
Когда два человека не имеют ничего, они, несомненно, имеют все. Что может быть общего у людей без завтра? - Сегодня. Ведь в тех краях, где заканчивается время, прекрасно знают, как важна каждая секунда. В минутах застывает вечность, в объятиях теряется реальность, от касания сходят с ума.
Мы жили одной сплошной изменой к себе. Предавали друг друга в собственных записках, что так верно хранили все эти годы.
***
«Здравствуй, родная. Я получил твое письмо и перечитывал шесть вечеров подряд, шесть ночей твои слова не давали мне покоя. Представлял себе, как ты сидишь поздней ночью на кухне, втайне от мужа, и пишешь мне. Ты знаешь, это письмо пахнет теми самыми духами, что я так полюбил. Даже после твоего ухода этот аромат оставался на моей подушке и пьянил меня перед сном. Конечно, ты представляешь… Я понимаю тебя сейчас, как никто другой. Пойми и ты меня, сбежать - это не выход. Это скорее мечта, неосуществима, но так желанна. Как бы горько это ни звучало, но мы стали тяжелым грузом, который несем за собой в любой путь. Может быть, это расплата за наши ошибки, а может, судьба так пошутила над нами. Кто знает. Тем не менее, ты всегда останешься для меня той птицей, что так редко залетает в мое окно и приносит с собой целый мир на своих хрупких крыльях. Той птицей - прилетая, чтобы улететь и возвращаться после каждого «никогда»…
Я уже не раз, и не два говорил про свое отношение к опусам про различного рода попаданцев и попаданок в иные миры. Оно, мягко говоря, негативное. Есть до неприличия мизерное количество книг этого жанра, которые не хочется выбросить или разорвать, как то: Сергей Лукьяненко со своей дилогией «Черновика», Макс Фрай с циклом «Чужака», Виталий Зыков и его «Дорога домой», Александр Мазин с серией "Варяг".
Цикл Игоря Дравина, состоящий ни много, ни мало, аж из целых 12 опусов, к этому миниатюрному списку не относится никоим боком.
Пересказывать основные вехи сюжета смысла нет: такие истории кропаются неумелыми МТА по одному, единожды заданному шаблону. Стандартнейшая история попадания самого обычного парня, можно даже, сказать, лузера в мир магии, как и следовало ожидать, до боли похожа на самую обычную компьютерную игру в стиле рпг. Попал в параллельный мир - быстренько прошел инициацию на профпригодность - овладел зачатками ремесла охотника за нежитью - пошел совершать подвиги и крошить всех направо и налево. Все. Точка. Можно было бы поднатужиться и хоть как-то приукрасить отдающий картонным духом сюжет, ан нет. Возникает ощущение, что автора мучает невероятнейшая лень, и ему попросту неохота утруждать себя всеми этими литературными изысками. Результат оказался более, чем плачевный: у Игоря Дравина получилось не просто рпг, а рпг, легко узнаваемое и читаемое между строк. На протяжении трети текста я мучился дежа-вю: какую же конкретно игру мне это напоминает? Но все мои мучения разом прекратились, когда я дошел до умилительных в своем прямом заимствовании описаний скелетонов и зомби.
Вывод напросился сам собой, и конкретная принадлежность общего фона "Чужака" сузилась до нескольких конкретных вариантов. Игорь явно сильно увлекался на досуге либо "Sacred", либо "Diablo", либо "Titan Quest". А, начав писать про Влада, недолго думая, решил отдать должное любимой игре, не особо заморачиваясь маскировкой и художественной шлифовкой текста. Кстати, видимо, почуяв за собой этот грех, Игорь делает слабую попытку откреститься от него, но не тут-то было:
"За что мне такое счастье? РПГэшки никогда не были моим коньком. Всегда предпочитал стратегии. Уж тебе то «Я», это хорошо известно.
А когда несколько лет назад вышел патч одной, кто до утра рубился, забив на все. Чувствую, что до утра будут забивать меня."
Герой вдруг открывает в себе недюжинный дар и начинает валить налево и направо самых опасных монстров планеты, в полной мере овладевая рискованной профессией охотника на всевозможную нежить и нечисть. Получая уровень за уровнем, он постепенно становится самым крутым воином мира, на которого западают самые очаровательные красавицы. Как бы там не хотелось думать Игорю, но его Влад - типичнейший Марти-Сью. Судите сами: и рукопашкой-то он владеет, и девиц направо-налево соблазняет (есть там одна похабная сценка - как он десятерых за один присест. Я не шучу. Дедушка Фрейд явно бы тут не помешал), и нежить одной левой истребляет. А на деле наш герой - туповатый неудачник, который даже толком в другой мир переместиться не смог, только посредством водки. Также наш с вами неудачник страдает столь любимым аффтарами «Армады» шизофреническим раздвоением личности, обожая болтать сам с собой. Это настораживает с первых же страниц, ну, а далее совершенно идиотские по своей сути комментарии внутреннего голоса, выделенные для пущей красоты курсивом, начинают неимоверно мозолить глаза и раздражать.
Кое-где Игорь пытается выкрутиться, вводя в бесконечную сюжетную линию о похождениях уверенного в себе Влада, нетрадиционных – как он сам считает – добрых вампиров и злых эльфов или вообще не поддающихся классификации существ, как «конь» главного героя:
Все рояли в кустах просчитываются буквально на раз, а, так называемый юмор, убивает своей ограниченностью … Так же раздражают постоянные намёки на какую-то случившуюся с героем трагедию в нашем мире, про которую автор, впрочем, очень быстро забывает и переключается на гораздо более близкое ему «мочилово» врагов, которые в понимании Дравина просто бестолковы и криворуки, раз Влад валит один отряд за другим без особого напряжения. Однако, надо отдать автору должное – он умеет чувствовать читателя и предостерегает тот момент, когда последний может тупо уснуть с книгой в руках наполненным душераздирающим чувством словосочетанием: «…и тут Влад из последних сил…» Впрочем, оживившемуся читателю недолго приходится радоваться, потому что этих самых «последних сил» героя хватает ещё на три-четыре отряда врага. После чего он вступает в следующую стадию - «В конец, разозлившись…», когда он, словно забывшись, уничтожает ещё несколько отрядов.
Но теряет сознание от «жутких ран» герой только в том случае, когда на горизонте появляются отряды союзников, которые и «спасают» Влада, в одиночку уничтожившего практически всю армию противника.
Теперь хотелось бы сказать парочку слов по поводу языка опуса.
Полно ужасающих ляпов, которым прямая дорога лишь в перловку, а так же написанную отвратительным, корявым, кондовым языком человека, впервые севшим за клавиатуру и набившим свой первый текст. Ошибок такое количество, что автору требуется весьма и весьма суровая редактура, да и то я сомневаюсь, что она в данном случае поможет. На месте редактора я бы заставил данный текст переписывать заново.
Помните пресловутое слово «тушки», которым дружно болеет 95% аффтарш «Армады»? Так вот, в «Чужаке» Дравина Вы не встретите ни единой тушки. Это уже вчерашний день. Игорь Дравин примерил на себя лавры первооткрывателя и смело вводит в текст такие фантастические эвфемизмы для обозначения отдельно взятых людей, что я просто диву даюсь: «организмы», «клоны», «крендельки». Вопрос: в какие дебри нас заведет фантазия его последователей? Также автор явно не дружит с вопросительными знаками, либо у него просто выпала эта кнопочка на клавиатуре, а починить или купить новую он поленился. Вот и получается, что разговаривают герои "Чужака", как роботы: короткими рублеными предложениями с неизменной точкой в конце. Странице к семидесятой это начинает раздражать так, что рука поневоле тянется к карандашу - подрисовать недостающие знаки препинания. Я уже не говорю про простецкие слова, типа "писец" или "сча", их в тексте пруд пруди...
Итог:1.5 балла из 10. Деградация авторов «Армады» налицо: то ли рыбка в мутной воде СамИздата измельчала так, что приходится пихать в ежемесячную разнарядку нечто, хоть мало-мальски посещаемое и оцениваемое, то ли редакторы ослепли, оглохли и заставили совесть заткнуться, когда отправляли ЭТО в печать. «Чужак» - это ужасающая уровнем общего примитивизма автора вещь, недалеко ушедшая от опусов Олечки Мяхар. Читать ее воспрещаю. Скачивать или покупать, поддерживая тем самым уровень графомании в стране, - тем более. Автору советую забросить столь любимые им компьютерные игры, удалить из компьютера программу Microsoft Word и заняться чем-нибудь полезным. Ну, а писать…пусть пишет кто-нибудь другой.
