Когда случилось разрушение карфагена. Разрушение Карфагена – результат Пунических войн

Римский сенатор Марк Порций Катон-старший (234 - 149 г. до н.э.) живший в эпоху Пунических войн, каждое своё выступление независимо от тематики завершал фразой: «Кроме того, я думаю, что Карфаген необходимо разрушить». Как известно, в 146 г. до н.э. его мечта сбылась, Рим уничтожил своего самого опасного соперника, расчистив себе дорогу к созданию величайшей империи античности. Сам Катон три года не дожил до падения Карфагена, но его идея о полном разрушении города-конкурента была успешно реализована римскими воинами: разрушить всё, не оставить камня на камне, чтобы никогда не возродился, не собрался с силами поверженный враг, и вновь не затеплился очаг сопротивления.

Прошло немало веков, но принцип: «Карфаген необходимо разрушить» до сих пор существует, как один основных принципов мировой политики. И есть главный проводник этого принципа в мировом масштабе – США, государство, превратившееся из «республики свободы» в «империю денег», второе столетие подряд идущее по пути к мировому господству и устраняющее государства и народы, мешающие исполнению воли финансовых воротил с Уолл-стрит.

Нам, русским людям и россиянам в целом, живущим сегодня в современной России одновременно повезло и не повезло.

Повезло в том, что мы – великая нация, со славной и неповторимой историей, внесшая огромный культурный, научный и технический вклад в копилку мировой цивилизации. Ещё повезло в том, что мы, как нация, обладаем самыми лучшими в мире возможностями различного характера для развития государственно-человеческого потенциала.

Не повезло лишь в одном, что всегда было достаточно злобных и завистливых врагов, охочих до нашего добра. Семьсот лет, из последней тысячи, наши предки провели в оборонительных войнах, а триста лет из них пахали свою землю держа меч на поясе.

От всех врагов смог отбиться русский народ, пока не пришла очередь последнего, для которого мы стали своего рода «Карфагеном», и который уже более столетия проводит целенаправленную политику по разрушению нашего государства и уничтожению русского народа, как силы препятствующей его мировой гегемонии. Россия не устраивает, и никогда не будет устраивать США, ни в каком виде: ни в образе абсолютной, либо конституционной монархии, ни в образе буржуазно-демократической республики, ни в образе Республики Советов, ни в образе СССР ни тем более «КНР №2».

Шестьдесят три года назад, 18 августа 1948 г., Совет национальной безопасности США принял директиву 20/1 «Цели США в войне против России». Эта дата обычно считается началом информационной войны США против СССР. Директива 20/1 была впервые опубликована в США в 1978 г. в сборнике «Сдерживание. Документы об американской политике и стратегии 1945 - 1950 гг.»

Документ интересный, полный текст на 33 листах, поэтому привожу лишь выдержки, весь, от А до Я, пронизан духом Катона-старшего: «Карфаген (Россию) необходимо разрушить!». Вот он.

«Правительство вынуждено в интересах развернувшейся ныне политической войны наметить более определенные и воинственные цели в отношении России уже теперь, в мирное время, чем было необходимо в отношении Германии и Японии ещё до начала военных действий с ними... При государственном планировании ныне, до возникновения войны, следует определить наши цели, достижимые как во время мира, так и во время войны, сократив до минимума разрыв между ними».

«Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум:

А) Свести до минимума мощь и влияние Москвы;

Б) Провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России».

Для мирного периода директива СНБ 20/1 предусматривала капитуляцию СССР под давлением извне.

«Наши усилия, чтобы Москва приняла наши концепции, равносильны заявлению: наша цель - свержение Советской власти. Отправляясь от этой точки зрения, можно доказать, что эти цели недостижимы без войны, и, следовательно, мы тем самым признаём - наша конечная цель в отношении Советского Союза - война и свержение силой Советской власти. Было бы ошибочно придерживаться такой точки рассуждений.

Во-первых, мы не связаны определённым сроком для достижения наших целей в мирное время. У нас нет строгого чередования периодов войны и мира, то побуждало бы нас заявить: мы должны достигнуть наших целей в мирное время к такой-то дате или «прибегнем к другим средствам».

Во-вторых, мы обоснованно не должны испытывать решительно никакого чувства вины, добиваясь уничтожения концепции, не совместимых с международным миром стабильностью, и замены их концепциями терпимости и международного сотрудничества. Не наше дело раздумывать над внутренними последствиями, к каким может привести принятие такого рода концепций в другой стране, равным образом мы не должны думать, что несём хоть какую-нибудь ответственность за эти события... Если советские лидеры сочтут, что растущее значение более просвещенных концепций международных отношений несовместимы с сохранением их власти в России, то это их, а не наше дело. Наше дело работать и добиться того, чтобы там свершились внутренние события... Как правительство, мы не несём ответственность за внутренние условия в России».

В директиве СНБ 20/1 подрывная работа против Советского Союза признаётся государственной политикой.

«Нашей целью во время мира не является свержение Советского правительства. Разумеются, мы стремимся к созданию таких обстоятельств и обстановки, с которыми нынешние советские лидеры не смогут смириться и которые не придутся им по вкусу. Возможно, что оказавшись в такой обстановке, они не смогут сохранить свою впасть в России. Однако следует со всей силой подчеркнуть - то их, а не наше дело...

Если действительно возникнет обстановка, к созданию которой мы направляем наши усилия в мирное время, и она окажется невыносимой для сохранения внутренней системы правления в СССР, что заставит Советское правительство исчезнуть со сцены, мы не должны сожалеть по поводу случившегося, однако мы не возьмём на себя ответственность за то, что добивались или осуществили это».

«Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля».

«Мы должны, прежде всего, исходить из того, что для нас не будет выгодным или практически осуществимым полностью оккупировать всю территорию Советского Союза, установив на ней нашу администрацию. Это невозможно как ввиду обширности территории, так и численности населения... Иными словами, не следует надеяться достигнуть ложного осуществления нашей воли на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и в Японии. Мы должны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим».

И вот пути такого «урегулирования», в зависимости от исхода боевых действий:

«Если взять худший случай, то есть сохранение советской власти над всей или почти над всей нынешней советской территорией, то мы должны потребовать:

А) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения, эвакуация ключевых районов и т.д.), с тем, чтобы надолго обеспечить военную беспомощность

Б) выполнение условий с целью обеспечить значительную экономическую зависимость от внешнего мира».

«Все условия должны быть жёсткими и явно унизительными для этого коммунистического режима. Они могут примерно напоминать Брест-Литовский мир 1918г., который заслуживает самого внимательного изучения в этой связи».

«Мы должны принять в качества безусловной предпосылки, что не заключим мирного договора и не возобновим обычных дипломатических отношений с любым режимом России, в котором будет доминировать кто-нибудь из нынешних советских лидеров или лица, разделяющие их образ мышления».

«Так какие цели мы должны искать в отношении любой некоммунистической власти, которая может возникнуть на части или всей русской территории в результате событий войны? Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо от идеологической основы любого такого некоммунистического режима и независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздавать хвалу демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления наших целей, вытекающих из уже упомянутых требований. Другими словами, мы должны создать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим:

А) не имел большой военной мощи;

Б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира;

В) не имел серьёзной власти над главными национальными меньшинствами и

Г) не установил ничего похожего на железный занавес.

В случае если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьём так катанием навязать их для защиты наших интересов».

«В настоящие время есть ряд интересных и сильных эмигрантских группировок... любая из них подходит, с нашей точки зрения, в качестве правителей России.

Мы должны ожидать, что различные группы предпримут энергичные усилия с тем чтобы побудить нас пойти на такие меры во внутренних делах России которые свяжут нас и явятся поводом для политических групп в России продолжать выпрашивать нашу помощь. Следовательно, нам нужно принять решительные меры, дабы избежать ответственности за решение, кто именно будет править Россией после распада Советского режима. Наилучший выход для нас -разрешить всем эмигрантским элементам вернуться в Россию максимально быстро и позаботиться о том, в какой мере это зависит от нас, чтобы они получили примерно равные возможности в заявках на власть... Вероятно, между различными группами вспыхнет вооружённая борьба. Даже в этой случае мы не должны вмешиваться, если только эта борьба не затронет наши военные интересы».

«На любой территории, освобожденной от правления Советов, перед нами встанет проблема человеческих остатков советского аппарата власти. В случае упорядоченного отхода советских войск с нынешней советской территории местный аппарат Коммунистической партии, вероятно, уйдёт в подполье, как случилось в областях, занятых немцами в недавнюю войну. Затем он вновь заявит о себе в форме партизанских банд. В этом отношении проблема, как справиться с ним, относительно проста: нам окажется достаточным раздать оружие и оказать поддержку любой некоммунистической власти, контролирующей данный район, и разрешить расправиться с коммунистическими бандами до конца традиционными методами русской гражданской войны. Куда более трудную проблему создадут рядовые члены Коммунистической партии или работники (советского аппарата), которых обнаружат или арестуют или которые отдадутся на милость наших войск или любой русской власти. И в этом случае мы не должны брать на себя ответственность за расправу с этими людьми или отдавать прямые приказы местным властям, как поступать с ними. Это дело любой русской власти, которая придёт на смену коммунистическому режиму. Мы можем быть уверены, что такая власть сможет много лучше судить об опасности бывших коммунистов для безопасности нового режима и расправиться с ними так, чтобы они в будущем не наносили вреда... Мы должны неизменно помнить: репрессии руками иностранцев неизбежно создают местных мучеников...

Итак, мы не должны ставить своей целью проведение нашими войсками на территории, освобожденной от коммунизма, широкой программы декоммунизации и, в целом, должны оставить это на долю любых местных властей, которые придут на смену Советской власти».

Как известно, Пунических войн было три.

В первой войне Рим выступил как претендент на господство в Средиземноморье и в результате затяжной двадцатитрехлетней войны смог значительно усилить свои геополитические позиции.

Во второй войне, длившейся семнадцать лет, карфагеняне под командованием Ганнибала попытались взять реванш на территории врага, вначале успешно, но, в конце концов, были вынуждены оставить Италию, и были добиты у себя в Африке войсками Сципиона.

Третья война продлилась всего три года. Её спровоцировал уже сам Рим. Разоруженному Карфагену война была не нужна. Несмотря на то, что карфагеняне казнили всех сторонников антиримской партии и готовы были откупиться, тем не менее, Рим начал войну. После длительной осады Карфаген был взят, разграблен и стерт с лица земли, 55000 жителей обращено в рабство. Место, где стояла крепость, было перепахано плугом и засыпано солью.

Рим победил потому, что твёрдо руководствовался одной целью: «Карфаген необходимо разрушить», ради этой цели Рим воевал, обманывал, подкупал и делал влиятельными своих агентов, мешал вести торговлю, натравливал на Карфаген всех, кого только можно, не щадил ни себя, ни врагов.

Карфаген проиграл потому, верил в мирное сосуществование «великих держав», и торговать хотел больше, чем воевать, а когда стало очевидно, что войны не избежать, то попытался вести войну руками наемников и в итоге, был бит, и навсегда исчез с исторической сцены.

К чему я это всё пишу. В эти дни исполняется 20 лет, как был создан Госкомитет по Чрезвычайному Положению. Что это было? Попытка спасти «Карфаген-Россию» от поражения в «холодной войне» и разграбления победителями? Или горбачевская «подстава», чтобы на волне всенародной ненависти к «дяде Мише» сломать хребет Советскому Союзу и выполнить требования директивы СНБ 20/1?

Сегодня это не важно. Важно другое. Давайте вспомним себя двадцать лет назад, а лучше вспомним наших руководителей партии и государства. Кто из нас, или из них, как Катон-старший, каждую свою речь заканчивал словами: «Капитализм необходимо разрушить!»? Наверное, только Фидель Кастро и Ким Ир Сен, поэтому на Кубе и в КНДР, несмотря на жестокое торговое эмбарго со стороны США и их марионеток, до сих пор живет и здравствует социализм.

А у нас в ту пору - сплошные: «разрядка», «разоружение», «мирное сосуществование», «стратегическое партнерство» и прочая пораженчески-миролюбивая дребедень на фоне яростных филиппик Рейгана, Тэтчер и им подобных, против «Империи Зла», т.е. против нашей страны.

В каждый книжный магазин СССР можно было зайти и найти там ровно с десяток книг предостерегающих нас с вами об агрессивных планах мирового империализма и подрывной деятельности против нашего государства.

Увы, слово правды к тому времени перестало быть товаром первой необходимости.

Мы, жители самого свободного и передового государства в мире, где-то внутри себя согласились с тем, что наш «Карфаген» - плохой и его «необходимо разрушить».

Это мы с вами бросились в видеосалоны (открытые, как правило, комсомольскими функционерами с разрешения партсоваппарата) смотреть фильмы как «хорошие американцы» бессчётно убивая и калеча, спасают мир от коммунистов и «плохих русских».

Это мы с вами выстраивались в очередь за газетами и журналами, отравляющими нас же, потоками клеветы и дезинформации.

Это мы не вышли на улицы и не поддержали ГКЧП в заявленном стремлении сохранить СССР и социализм.

За это – расплачиваемся.

Сейчас очевидно, что исторический урок России впрок не пошёл. Наш «Карфаген» потерял огромные территории, он разоружен и подчинён воле победителя, но он по-прежнему потенциально опасен. В любой момент мы можем возродится и кое-кому придётся не сладко.

Поэтому, скоро, в ближайшей исторической перспективе, нас будут ровнять с землёй.

Независимо от нашего пресмыкания и раболепствования перед заокеанским «Римом».

Иначе – смерть.

P.S. Интересно, что казнив «врагов Рима и Сената», абсолютно пацифистски настроенные карфагенские олигархи направили в Рим с этим радостным для Рима сообщением посольство, однако, римская армия к тому времени уже отплыла в Африку. Римляне потребовали от карфагенян выдать всё вооружение и 300 знатнейших граждан в качестве заложников. После выполнения этих требований консул Луций Цензорин огласил главное условие - город Карфаген должен быть уничтожен, а новое поселение основано не менее чем в 10 милях от моря.

В Карфагене это требование встретили с ужасом и абсолютно непримиримо - граждане растерзали вестников и были полны решимости умереть, но не принимать этого условия.

Выпросив у римлян месячную отсрочку на исполнение требования, с сохранением полной секретности, карфагеняне начали запоздалую подготовку к обороне.

Работал весь город - ни одного предателя не оказалось в более чем полумиллионном населении. Карфаген был прекрасной крепостью, за месяц граждане довели его обороноспособность до максимально возможного уровня и когда римская армия показалась под стенами города, консулы с удивлением увидели перед собой готового к бою врага.

Разоружённый, но уже готовый умереть защищаясь, выдерживая осаду и отражая штурмы, Карфаген продержался ещё два года. На этот раз откупиться не получилось, потому что враг пришёл забрать всё и сделал это.

Их город остался процветающим. Карфаген продолжал свою торговлю и вскоре вновь накопил с её помощью огромные средства. Римляне стали опасаться, что он возродит и своё былое военное могущество. Это опасение и было главной причиной Третьей Пунической войны. Римский сенат старался всячески вредить пунам, поддерживая враждебных им соседей. После Второй Пунической войны благодаря покровительству римлян усилилось примыкавшее к Карфагену с запада Нумидийское царство. Его владетель, Масинисса ловко извлекал выгоды из неприязни римлян к Карфагену. Под предлогом старинных прав нумидийских царей, он захватил множество городов и цветущих округов, которые уже много веков принадлежали Карфагену. По условиям окончившего Вторую Пуническую войну мира карфагеняне не могли вести войн с соседями без дозволения римлян. Карфагенский сенат жаловался римскому на беззакония Масиниссы, однако Рим всегда решал дело в пользу нумидийцев и тем поощрял их к новым захватам. Римляне присудили, что за Масиниссою должна остаться захваченная им Эмпория с богатой своей областью на берегу Малой Сирты, и что карфагеняне за прежнее несправедливое владение ею должны заплатить ему вознаграждение в 500 талантов. Сразу вслед за этим Масинисса захватил город Туску и плодородную, густонаселенную землю по реке Баграду.

По всем этим причинам Третья Пуническая война была неизбежна. Сенат оставлял без внимания жалобы карфагенян; голоса Сципиона Назики и других беспристрастных сенаторов не могли сгладить впечатления, производимого речами Катона Старшего , который, оскорбившись тем, что карфагеняне отвергли его посредничество, стал непримиримым врагом их.

Древний Карфаген. Реконструкция

Катон, видевший, что богатство и могущество Карфагена быстро восстанавливаются, неутомимо говорил в сенате об опасностях, угрожающих Риму от Карфагена, силы которого крепнут; по его словам, надобно было опасаться, что через несколько времени явится у ворот Рима новый Ганнибал ; он говорил, что богатство карфагенян, громадные запасы оружия в их арсеналах сильный военный флот их показывают, что Карфаген все еще сохраняет грозное могущество, что Рим не будет безопасен, пока остается и замышляет его гибель Карфаген; каждую свою речь Катон кончал словами: «Кроме того, я вотирую, что Карфаген должен быть разрушен », призывая этим открыть в Африке новую, Третью Пуническую войну. Римские купцы, с завистью смотревшие на богатую карфагенскую торговлю, старались разжигать национальную вражду, чтобы наследовать торговлю своих карфагенских соперников. Это их стремлением было ещё одной существенной причиной новой войны с пунами.

Масинисса и Карфаген

Масинисса, сохранивший, к несчастью Карфагена, до глубокой старости свежесть умственных и физических сил и умевший приобрести подобострастием благосклонность влиятельных людей Рима, смело шел к исполнению своих честолюбивых планов, надеясь на римское покровительство, и раздражал карфагенян непрерывными захватами пограничных местностей. Наконец карфагеняне, отчаявшись найти справедливость в Риме, решились оружием защищать свою собственность, признанную за ними по договору с самим Римом . При содействии раздраженной массы народа патриотическая партия, вождями которой были Газдрубал и Карфалон, приобрела перевес в правительстве и немедленно выказала твердое намерение отразить силой насильственные действия Масиниссы. Был принят на карфагенскую службу ливийский князь Аркобарзан, внук Сифакса; правительство сделало приготовления к войне, изгнало 40 человек, считавшихся приверженцами Масиниссы и римлян, и взяло с народного собрания клятву никогда не дозволять им возвратиться; Римляне, уведомленные об этом Гулуссой, сыном Масиниссы, отправили в Карфаген посольство потребовать, чтобы приготовления к войне были прекращены, а запасы, собранные для флота, уничтожены. Правительство хотело покориться этим требованиям, но раздраженное народное собрание воспротивилось тому.

Масинисса, царь Нумидии

Римские послы едва были спасены от оскорблений и смерти – и уже одно это насилие над ними приблизило начало Третьей Пунической войны. Сыновья Масиниссы, ехавшие в Карфаген требовать от имени отца возвращения изгнанных его приверженцев, не были впущены в город, несколько человек их свиты были убиты выбежавшими из ворот навстречу им карфагенскими воинами. Масинисса повел войско на Карфаген . Газдрубал пошел против него. Два нумидийские князя, недовольные Масиниссой, перешли с 6.000 человек конницы из его стана в карфагенский. Ободренный этим Газдрубал предложил неприятелю битву; Масинисса принял ее. Произошел долгий кровопролитный бой, кончившийся победою Масиниссы. На это сражение смотрел с холма, «как Зевс с Иды», по выражению одного из древних писателей, Сципион Эмилиан, бывший военным трибуном в испанском войске римлян и присланный оттуда консулом Лукуллом взять слонов, обещанных Масиниссой. Потерпев поражение, карфагеняне вступили в переговоры, соглашались отказаться от спорных областей, уплатить Масиниссе большую контрибуцию, но не соглашались принять в Карфаген изгнанных приверженцев его; потому переговоры расстроились и возобновились бои. Уже явно стремившиеся к Третьей Пунической войне римляне оставляли полную волю своему клиенту. Масинисса окружил войско Газдрубала, тщеславного и бездарного человека, отрезал подвоз съестных припасов; Газдрубал принужден был согласиться на самые тяжелые условия, чтобы получить свободу отступления карфагенскому войску, изнуренному голодом.

Газдрубал обещал, что будет позволено изгнанникам возвратиться, будут выданы все дезертиры, и Карфаген будет платить 50 лет нумидийскому царю по 100 талантов дани. Карфагенские воины должны были отдать свое оружие и полунагие пройти под ярмо. Когда они безоружные, изнуренные, упавшие духом пошли в Карфаген, Гулусса с конницей погнался за ними и в отмщение за обиду, полученную от карфагенян, велел убивать их. Лишь немногие успели добежать до ворот Карфагена.

Начало Третьей Пунической войны

В Риме с радостью приняли известие, что карфагенское войско уничтожено. Начав без дозволения Рима войну с Масиниссой, карфагеняне нарушили договор и тем дали римскому сенату желанный предлог объявить им Третью Пуническую войну. Напрасно они хотели отвратить от себя грозу, осудив на смерть вождей патриотической партии Карфалона и Газдрубала, как виновников войны, отправили в Рим посольство оправдывать государство, сложить войну отчасти на Масиниссу, отчасти на Карфалона и Газдрубала; будь они и совершенно невинны в нарушении трактата, римляне отвергли б их оправдание, тем более, что около этого времени прислала в Рим, уполномоченных с выражением совершенной покорности римлянам, Утика, самый большой и сильный из городов, подвластных Карфагену. Послы были отпущены с неопределенным ответом, не объяснявшим намерений Рима, но давшим понять, что его требования будут очень суровы. Карфагеняне отправили второе посольство, состоявшее из 30 знатных граждан; ему были даны неограниченные полномочия; но прежде, чем доехало оно до Рима, была уже объявлена и начата Третья Пуническая война , и римский флот с 80.000 человек пехоты и 4.000 конницы пошел в Лилибей, чтобы плыть оттуда в Африку; консулам, начальствовавшим этой грозной экспедицией, было дано приказание не прекращать начатую Третью Пуническую войну до разрушения Карфагена. Послам, выразившим готовность Карфагена исполнить все требования Рима, был дан ответ, что римский сенат согласен оставить карфагенскому народу его независимость, область, имущество, если карфагеняне до истечения 30 дневного срока пришлют 300 детей знатнейших граждан заложниками в Сицилию и исполнять все приказания консулов.

В чем будут состоять эти приказания, сенат умолчал, но проницательным людям было понятно, к чему стремится Рим в начатой им Третьей Пунической войне и чего потребуют консулы, потому что сенат говорил только о карфагенском народе, не упоминая о городе Карфагене. Эта мысль была так ужасна, что карфагеняне хотели не понимать ее. Им не верилось, что город Карфаген обречен на разрушение. Беспрекословно послали они римлянам заложников и не пытались противиться высадке войска на африканский берег. Консулы потребовали к себе в Утику карфагенских уполномоченных, приняли их сидя, окруженные своими трибунами и легатами, перед лицом всего громадного войска. Первым требованием консулов была выдача оружия, военных запасов и всех принадлежностей снаряжения кораблей. Послы отважились смиренно спросить, каким же образом они могут тогда отразить Газдрубала, который бежал от произнесенного над ним смертного приговора, собрал 20.000 человек войска и угрожает приступом Карфагену. Консулы коротко отвечали, что об этом позаботятся римляне. Уполномоченные покорились требование. Через несколько времени в римский стан пришли карфагенские сенаторы с длинным обозом, на котором привезено было оружие, военные запасы, машины; тут было полное вооружение для 200.000 человек. Но если карфагеняне полагали, что этой жертвой они примирят с собою Рим и склонят его прекратить Третью Пуническую войну, то они были выведены из заблуждения. Консул, принявши обоз, похвалил послушность карфагенян и потом сурово произнес последний роковой приговор: город Карфаген должен быть разрушен, жителям его разрешается построить себе новый город, на каком им угодно месте, но не ближе, как в 80 стадиях (14 верстах) от моря. Невозможно описать впечатления, с каким было принято это требование; плачь, стоны прерывались воплями ярости; некоторые падали, как мертвые; другие неподвижно стояли, опустив глаза. Глава преданной римлянам партии, Ганнон, старался мольбами смягчить жестокий приговор и окончить Третью Пуническую войну на менее жестоких условиях. Но суровое лицо консула осталось неизменно; он сказал, что так постановил сенат, и воля сената должна быть исполнена. В печальном молчании возвратились послы передать ужасную весть тоскливо ожидавшему их народу; многие из них скрылись, чтоб избавиться от исполнения тяжелой обязанности. Не уклонившиеся от неё шли в карфагенский сенат унылые; их печальный вид давал толпившемуся на улицах народу угадывать, что они принесли дурную весть; но истина оказалась ужаснее самых мрачных предчувствий. Когда роковой приговор был передан сенатом народу, по всему городу раздались вопли смертельной печали.

Оборона Карфагена

Скоро, однако ж, скорбь сменилась страшной яростью, люди бегали по улицам, как безумные, бросались на сановников, дававших совет согласиться на выдачу заложников и оружия, били, убивали послов, возвратившихся с роковым известием, убивали италийцев, бывших в городе. Не было и речи о повиновении жестокому требованию. Карфагеняне лучше хотели умереть под развалинами своих домов, чем покинуть родной город и берег моря. Покорность, какую выказали они в начале Третьей Пунической войны, не спасла Карфагена. Они теперь хотели, по крайней мере, отмстить за него и, погибая во время обороны Карфагена, губить врагов. Мы уже много раз видели, что финикияне легко бросались из крайности в крайность, что уныние часто сменялось у них отвагою; теперь эта черта национального характера величественно проявилась в карфагенянах. Безоружные, они решили обороняться. Знатные и простолюдины, мужчины и женщины были проникнуты одною мыслью о геройском продолжении Третьей Пунической войны до последнего дыхания. Они освободили рабов, чтобы пополнить ряды воинов, которые будут участвовать в предстоящей обороне Карфагена. Газдрубалу, набравшему войско из отчаянных изгнанников и ливийских наемников и господствовавшему над окрестностями Карфагена, послали просьбу, чтоб он забыл вину сограждан перед ним, не отказал в помощи погибающему отечеству; оборону города поручили другому Газдрубалу, сыну дочери Масиниссы. Чтобы выиграть время для приготовлений к обороне, карфагеняне попросили у консулов 30‑дневного перемирия под предлогом желания отправить новое посольство в Рим, и достигли, по крайней мере, того, что консулы отложили приступ в надежде, что раздражение заменится рассудительностью. Этой драгоценным перерывом Третьей Пунической войны ливофиникийцы воспользовались с неимоверной энергией для приготовления к отчаянной обороне Карфагена. Город походил на военный стан; храм и общественные здания стали мастерскими, в которых день и ночь ковались мечи и щиты, изготовлялись стрелы, дротики, строились машины. Карфагеняне ломали дома, чтобы достать брусья для машин и железо. На стенах было поставлено много катапульт, для которых были насыпаны тут груды камней, кучи больших стрел, дротиков. Женщины обрезывали себе волосы, чтобы свивать из них веревки для машин. Все было приносимо в жертву обороны родного города.

Против людей, одушевленных таким энтузиазмом, не могли устоять и римские легионы при всем своем боевом искусстве. Когда консулы повели, наконец, войско на приступ, то с удивлением увидели, что стены покрыты вооруженными гражданами и множеством военных машин. Надежда окончить Третью Пуническую войну легко и быстро исчезла, когда они ближе всмотрелись в укрепления города, почти неприступные по своей прочности и по удобству местности для обороны, и когда убедились, что жители готовы защищать Карфаген с бестрепетным мужеством.

Сципион Эмилиан в Третьей Пунической войне

Один консул, Манилий, подступил к цитадели, а другой, Цензорин, стал с флотом у Тунесского озера на юго-востоке от города и бил стены с берега и с мыса таранами. Но граждане Карфагена сделали ночью вылазку, разрушили часть осадных укреплений и, когда римляне пошли на приступ, отбили их с большим уроном. Только молодой Сципион Эмилиан, сын Эмилия Павла, который благодаря усыновлению сыном Публия Сципиона Африканского был принят в фамилию Сципионов, спас своим благоразумием римлян от полного поражения, которое могло бы затянуть Третью Пуническую войну на долгое время. Сципион Эмилиан был тогда военным трибуном. Предвидя, что приступ будет отбит, он удержал свои когорты в резерве и прикрыл ими бегство отбитых от стен. В то же время на другой стороне озера Газдрубал и храбрый начальник конницы Гимилькон Фамей нанесли большой урон отряду, посланному туда рубить лес.

К этим неудачам прибавилось другое бедствие. В летние жары вредные испарения стоячей воды произвели в римском стане эпидемию; консул Цензорин нашел надобным отвести войско и флот на морской берег; через несколько времени он уехал в Рим, где ему нужно было находиться во время выборов. Его товарищ был менее даровит, и по его отъезде дела пошли еще хуже прежнего. Римляне должны были получать съестные припасы из Утики и городов еще более далеких: из Гадрумета, Лептиды и пр.; доставка была трудна, Масинисса бездействовал и был недоволен: ему не нравилось, что римский сенат решил путём Третьей Пунической войны сделать римским владением город, овладеть которым издавна хотелось ему самому. Все это сделало положение римлян таким трудным, что они отказались от наступательных действий, принуждены были ограничиваться охранением флота от попыток карфагенских граждан. Не будь тут Сципиона Эмилиана, блистательно выказавшего в это время свои великие таланты, то и флотом, и станом овладел бы, пожалуй, неприятель.

Манилий построил для защиты стана и флота стену и небольшое укрепление и посылал сильные отряды конвоировать транспорты съестных припасов. Он сделал нападение на Газдрубала, стоявшего у города Нефериса; оно кончилось поражением римлян. По дороге была речка; бегущие были б истреблены при переправе через нее, если б и тут не спас войско Сципион Эмилиан, напрасно советовавший не предпринимать этого нападения. Он с конницею стремительно напал на преследовавших пехоту ливийцев и задержал их, пока остальное войско перешло реку. Его отряду было отрезано отступление, но он геройски вывел своих воинов из отчаянного положения и счастливо привел их в стан.

«Он один там человек, все другие – блуждающие тени», – сказал Катон при известии об этом подвиге Сципиона Эмилиана. Вскоре после того этот старый ненавистник Карфагена умер, не дождавшись исполнения страстного своего желания. И 90‑летний Масинисса не дожил до конца Третьей Пунической войны, возбужденно которой так усердно содействовал и на которую потом стал смотреть с досадой. Спицион Эмилиан человек такой же любезный, как и храбрый воин, восстановил хорошие отношения между римлянами и тремя сыновьями Масиниссы, устроил то, чтоб они все вместе управляли отцовским царством, и по его убеждению Гулусса, наследовавший таланты отца, привел войско на помощь римлянам. Он успел также склонить искусного начальника конницы Гимилькона Фамея перейти на сторону римлян. Благодаря тому, у римлян теперь стало много легкой конницы, недостаток которой очень вредил им в начале Третьей Пунической войны. Неудивительно, что войско стало боготворить Сципиона Эмилиана, стало находить его напоминающим великого Сципиона Африканского своими талантами и наследовавшим по усыновлению благосклонность богов к нему и его счастье.

Сципион Эмилиан считался хранителем войска, и уважение к нему еще более возросло, когда по его отъезде счастье и слава стали казаться покинувшими римлян. Новый консул Луций Кальпурний Пизон и начальник флота Луций Гостилий Манцин были люди бездарные, вели Третью Пуническую войну вяло, сделали лишь несколько нападений на прибрежные города карфагенской области, терпели неудачу и в них, а нападать на Карфаген не отваживались, не смели напасть и на войско Газдрубала. Надежды карфагенян росли и в особенности увеличились после того, как перешел к ним с 800 всадников из войска Гулуссы нумидийский князь Битий; они стали склонять на свою сторону других туземных князей, вступили в сношения с лже‑Филиппом македонским. Но при этом небольшом проблеске счастья возобновились раздоры. Газдрубал, гордясь двумя победами над Манилием, задумал захватить в свои руки власть; он обвинил начальствовавшего войсками в городе племянника Гулуссы, называвшегося тоже Газдрубалом, в изменнических сношениях с дядей и успел устроить, что этот Газдрубал был убит в карфагенском сенате.

Осада Карфагена Сципионом Эмилианом

Третья Пуническая война. Карта осады Карфагена

В Риме стали тревожиться неудачным ходом Третьей Пунической войны, и когда пришло время новых выборов, решили выбрать консулом и назначить главнокомандующим в Африке Сципиона Эмилиана, единственного человека, заслужившего там славу. Войско желало иметь его своим начальником, и самое имя его уже казалось ручательством за победу. Ему недоставало законных лет для консульства, у него были завистники, но ничто не помешало его выбору.

Когда Сципион вышел на берег в Утике, положение римского войска было дурно. Начальник флота Манцин, сделав нападение на Магалию, предместье Карфагена, имел сначала удачу, но был напоследок отбит с уроном и едва держался против нападений неприятеля. Когда вестник привез Сципиону донесение о том, что враги теснят матросов, он явился на помощь флоту перед рассветом, отразил неприятеля и, призвав к себе войско Пизона, раскинул свой стан подле стен Карфагена. Первой его заботой в продолжение Третьей Пунической войны было восстановить упавшую дисциплину, обуздать господствовавший в войске, мешавший службе разврат. Когда он успел в этом отчасти строгостью, отчасти влиянием своего примера, он напал ночью на предместье Карфагена.

Карфагеняне оборонялись очень упорно, но с подвижной башни, подведенной к стене, несколько отважных воинов спустились в предместье и отворили небольшую дверь в стене; Сципион этой дверью вошел с 4,000 воинов и овладел предместьем. Теперь карфагеняне сосредоточили всю свою энергию на обороне собственно так называемого города и его цитадели – Сципион Эмилиан приступил к их осаде. Горожане призвали в Карфаген Газдрубала с его войском и сделали его главнокомандующим. Он стал править террористически и начал тем, что вывел всех римских пленников на стены, велел мучить их и сбросить изувеченных со стен. Но Сципион Эмилиан не уступал энергией карфагенянам. Он повёл Третью Пуническую войну талантливо и умело, расположился укрепленным станом от моря до моря, отрезал город от всех сухопутных сообщений, потом отнял у него и сообщение по морю, заперев Большую гавань каменной плотиной в 96 футов шириной. Несколько недель день и ночь шла работа над ней с постоянными сражениями против вылазок карфагенян; когда плотина была окончена, Карфаген, не имеющий подвоза припасов ни с суши, ни с моря, должен был скоро пасть – так думали римляне. Но с изумлением они увидели, что 50 карфагенских трирем и множество мелких судов выходят из Большой гавани в море со стороны, противоположной прегражденному плотиной входу. Незаметно для римлян карфагеняне вырыли канал, который вел из гавани на восток, и построили корабли. Если б, воспользовавшись первыми минутами смущения римлян, они напали на их неготовый к бою флот, они могли бы уничтожить весь его. Но они проплыли в море лишь для того, чтоб испытать, удобен ли канал и хороши ли новые корабли; Моммзен думает, что они хотели этим пробным плаванием похвалиться перед римлянами, осмеять их надежду на то, что конец Третьей Пунической войны близок. Карфагенская эскадра вернулась в гавань, и войско Сципиона Эмилиана имело три дня приготовиться к морской битве; но при всех своих усилиях не могли одержать в ней победу. Когда карфагенские корабли возвращались после долгого нерешительного боя в гавань, их мелкие суда стеснились при входе в канал, и задержанные этим триремы, сильно пострадали от тяжелых римских кораблей. Но новым каналом можно было пользоваться, лишь пока оставалась в руках карфагенян укрепленная насыпь Большой гавани. Римляне употребляли все усилия овладеть насыпью, карфагеняне – удержать ее за собой. Сципион Эмилиан уже захватил подступы к ней и поставил свои машины, но карфагеняне ночью прошли по мелкой воде, зажгли машины и прогнали римлян. Сципион возобновил нападение и после ожесточенного боя овладел насыпью. Теперь Большая гавань была в его власти. Осаждённый город, отрезанный от сообщения по сухому пути, был действительно отрезан и от сообщений по морю, и исход Третьей Пунической войны был предрешён.

Зимой 147–146 гг. до Р. Х. Сципион довольствовался тем, что держал Карфаген в блокаде; он надеялся, что при многолюдстве города, съестные запасы скоро будут израсходованы. Меж тем он делал походы против карфагенских войск, стоявших в поле, и теперь, после того, как Газдрубал сделался главнокомандующим в городе, находившихся под начальством Диогена. При помощи Гулуссы, Сципион взял укрепленный карфагенский стан у Нефериса и уничтожил все бывшее там войско; число убитых простиралось, как говорят, до 70.000 человек; в плен было взято 10.000. После этого римляне могли свободно ходить по всей Ливии. В осаждённом Карфагене начали свирепствовать голод и повальные болезни; падение его и конец Третьей Пунической войны были близки.

Взятие Карфагена римлянами

Когда прекратились зимние непогоды, Сципион приступил к взятию Карфагена, начав решающее для исхода Третьей Пунической войны нападение на внутренний город. Изнуренные голодом, воины Газдрубала сопротивлялись слабо; карфагеняне больше надеялись на высоту и прочность своих стен, чем на силу оружия. Газдрубал зажег дома у Малой гавани и с храбрейшими из граждан ушел в цитадель. Сципион скоро овладел лежавшею у гавани частью города, занял площадь народных собраний и стал подвигаться по трем улицам, которые вели с неё к цитадели. Ужасен был бой, каким римляне отнимали у карфагенян эти улицы (146 г.). Граждане с мужеством отчаяния оборонялись в шестиэтажных домах, подобных фортам; римляне должны были брать одно за другим эти крепкие здания и одолевали их защитников, только делая помосты с кровли на кровлю, или с домов одной стороны улицы на дома другой; взошедши по этим доскам на кровлю соседнего, или противоположного дома, они шли вниз, убивая в своей ярости всех, кого находили. Несколько дней длился этот страшный бой Третьей Пунической войны. Взяв наконец весь Карфаген до самой цитадели, Сципион велел зажечь его; из пылающих обваливающихся домов выбегали, но гибли в пламени на улицах те, кто успел укрыться от меча воинов: старики, женщины, дети. Некоторые, разбившиеся, полуобгорелые лежали еще живые, воины убивали их и тащили в сторону трупы, обвалившиеся камни, обгорелые брусья, расчищая место для взятия цитадели, окруженной тремя кольцами стен. Остаток населения Карфагена ушел в нее. Но когда город сгорел, и смерть приблизилась к цитадели, находившиеся в ней упали духом. На седьмой день послы от гарнизона цитадели явились к Сципиону, прося пощады и позволения свободно уйти. Он обещал пощаду жизни. Бледные, исхудалые вышли из цитадели 30.000 мужчин и 25.000 женщин и пошли по пепелищу родного города туда, куда победитель велел идти им. Там стерегли их римские воины. Но римским дезертирам, перебежавшим в Карфаген за время Третьей Пунической войны, Сципион отказал в пощаде, и они остались с Газдрубалом.

Римские историки дурно говорят о Газдрубале, последнем защитнике Карфагена. По их словам, меж тем как Карфаген страдал от голода, Газдрубал наслаждался роскошными обедами, предавался обжорству, которое всегда было самой сильной его страстью. Он ушел с женою, детьми и 900 римских дезертиров в храм Эскулапа, стоявший на вершине холма, и там эта горсть людей несколько дней вела последнюю отчаянную оборону Третьей Пунической войны, пока голод, утомление боя, изнурение от ночей без сна отняли у них силу защищаться. Когда близок был час погибели. Газдрубал постыдно покинул верных сподвижников и семейство. Он побоялся смерти, тайно ушел из храма и упал на колена перед победителем, умоляя о пощаде; она была дана ему. Покинутые им воины зажгли храм и нашли себе смерть в пламени. Когда жена Газдрубала увидала своего мужа у ног римлянина, сердце гордой карфагенянки переполнилось скорбью об этом поругании погибающего отечества; с горькой насмешкой воскликнула она мужу, чтоб он заботился о сохранении своей драгоценной жизни; она убила двух своих детей и бросилась с ними в пламя.

Карфаген был взят, и третья Пуническая война кончилась. В римском стане было ликование; но Сципион, смотревший с своим учителем и другом Полибием на погибель Карфагена, плакал от сострадания и, думая о непрочности земного могущества, он произнес слова из Гомера : «Придет день, когда погибнет священный Илион, и Приам, и народ храброго царя». В судьбе Карфагена он видел предвестие участи, какая некогда постигнет и его родной город.

Когда угас пожар, пожиравший дома, дворцы, храмы, созданные веками, части взятого Карфагена, уцелевшие от пламени, были отданы на разграбление воинам, но золото, серебро и священные вещи храмов были отправлены в Рим, а драгоценности и произведения искусств, взятые карфагенянами в Сицилии, как например бык Фаларида, были возвращены городам, из которых увезли их карфагеняне. Взятые в Третьей Пунической войне пленные были или проданы в рабство или брошены в темницы, где томились до конца жизни. Газдрубал, Битий, юноши и дети, посланные перед войною в заложники римлянам, были поселены по разным городам Италии.

Разрушение Карфагена

С неописанным восторгом получил Рим известие, что Третья Пуническая война окончена, и Карфаген взят. Извещая об этом сенат, Сципион спрашивал приказаний о том, как поступить с покоренным государством. Напрасно Назика снова говорил в защиту карфагенян, старался пробудить чувство сострадания и чести. Большинство сенаторов осталось глухим к советам гуманности. Десять сенаторов привезли Сципиону приказание воплотить в жизнь главную цель Третьей Пунической войны – сравнять с землею Карфаген, разрушить все города, остававшиеся до конца верными ему, и распахать места, на которых они стояли. Это было исполнено. По старинному обычаю, Сципион воззвал к богам Карфагена, прося их покинуть побежденную страну и поселиться в Риме; развалины Карфагена были разрушены, и над местом его, обратившимся в пустое поле, было произнесено проклятие, обрекавшее его навеки оставаться покинутым людьми; было запрещено селиться на нем, или сеять хлеб. Семнадцать дней горели развалины разрушенного Карфагена, и там, где в продолжение пяти веков стоял великолепный торговый город трудолюбивых финикиян, невольники далеких римских вельмож стали пасти стада.

Итоги Третьей Пунической войны

Другие итоги Третьей Пунической войны состояли в следующем. Округ, принадлежавший собственно городу Карфагену, был сделан римскою государственною землею и отдавался в аренду. Сельские округи карфагенской области и города Утика, Гадрумет, Малая Лептида, Тапс и проч. образовали провинцию Африку, римский правитель которой жил в Утике. Этому городу была предоставлена некоторая самостоятельность и отдана часть карфагенской области. После Третьей Пунической войны толпы римских купцов устремились в Утику принять в наследство карфагенскую торговлю, захватить которую в свои руки они так давно желали. Утика скоро сделалась одним из главных центров торговли, соперницею Родоса и Александрии. Другие города стали платить дань Риму.

Мы увидим, что впоследствии Карфаген был вновь отстроен и подвергался новым катастрофам. Новые постройки и новые разрушения загладили почти все следы древнего Карфагена, так что на месте, где стоял он, не попадается на поверхности земли почти ни одного камня, принадлежавшего ему. Только глубоко под грудами мусора позднейших развалин еще уцелели местами фундаменты колоссальных зданий древнего Карфагена. Теперь там, где до Третьей Пунической войны высились храмы, колоннады, шестиэтажные дома и башни стен Карфагена, проводит борозды плуг бедного тунисского поселянина.

Карфаген - древний город, название которого известно пожалуй всем. Это редкое явление в истории. Многих городов уж нет, постепенно забылись и их названия, и их история и значение. Карфаген вошел в список исключений из такого правила.

Карфаген — финикийское (еще называют пуническое) город-государство, существовавший в древности на севере Африки, на территории современного Туниса. Дата основания Карфагена указывается точно — 814 году до н. э. Основан колонистами из финикийского города Тир во главе с царицей Элиссой (Дидона), которая бежала из Тира после того, как ее брат Пигмалион, царь Тира, убил ее мужа Сихея, чтобы завладеть его богатством.

Расположение Карфагена

Карфаген был основан на мысе с выходами в море на севере и юге. Расположение города сделало его лидером морской торговли Средиземноморья. Все суда, пересекающие море, неизбежно проходили между Сицилией и побережьем Туниса. Протяженность массивных городских стен составляла 37 километров, а высота в некоторых местах достигала 12 метров.

Большинство стен было расположено на берегу, что делало город неприступным со стороны моря. Город имел огромное кладбище, культовые места, рынки, муниципалитет, башни, и театр. Он был разделен на четыре одинаковых жилых области. Примерно в середине города стояла высокая цитадель, которая называлась Бирса. Это был один из крупнейших городов в эллинистические времена.

Корабли входили в торговую гавань через узкий проход. Для погрузки и разгрузки на берег можно было вытащить одновременно до 220 судов. За торговой гаванью располагались военная гавань и арсенал.

Численность населения в городе неизвестна.

Карфаген, удобно расположенный в центре Средиземного моря, на перекрестке торговых и морских путей, постепенно стал укрепляться и богатеть.

Первоначально это был небольшой город, мало чем отличающийся от других финикийских колоний на берегах Средиземного моря. Экономика города была основана главным образом на посреднической торговле

Ремесло было малоразвито и по своим основным техническим и эстетическим характеристикам практически не отличалось от восточного.

Земледелие отсутствовало, земель для занятий сельским хозяйством было мало.

В создании произведений искусства мастера Карфагена не преуспели. Их работы не имели никаких специфических черт, отличных от общефиникийских.

Религия Карфагена

Карфагеняне, как и другие средиземноморские народы, представляли вселенную разделенной на три мира, расположенных один над другим. Возможно, это тот же мировой змей, которого угаритяне называли Латану, а древние евреи — Левиафаном.

Земля мыслилась лежащей между двумя океанами. Солнце, встающее из восточного океана, обойдя землю, погружалось в западный океан, считавшийся морем мрака и обиталищем мертвых. Души умерших могли попадать туда на кораблях или верхом на дельфинах.

Небо было местом пребывания карфагенских богов. Так как карфагеняне были переселенцами из финикийского города Тира, они почитали богов Ханаана, но далеко не всех. Да и ханаанские боги на новой почве изменяли свой облик, вбирая черты местных богов.

Недруги Тира

Выделяется только одна особенность нового города, которая повлияла на его будущую судьбу: основателями города были представители оппозиционной группировки, потерпевшей в Тире поражение. Поэтому Карфаген с самого начала не вошел в Тирскую державу, а занял самостоятельное положение, хотя и сохранял духовные узы со своей метрополией.

Политическим строем Карфагена первоначально была монархия. Однако она едва ли существовала дольше жизни Элиссы-Дидоны, сестры тирского царя, возглавившей переселение и ставшей царицей вновь основанного города. Источники ничего не сообщают о детях царицы, а контекст Юстина прямо свидетельствуют об их отсутствии. С прекращением царского рода в Карфагене была установлена республика.

По мере того как богател город, его жители и городские власти увеличивали земельные владения вокруг города, захватывая землю или арендуя ее у местных племен.

Власть в Карфагене находилась в руках торгово-ремесленной олигархии. Властный орган — сенат, который ведал финансами, внешней политикой, объявлением войны и мира, а также осуществлял общее ведение войны. Исполнительная власть была возложена на двух выборных магистратов-суффетов. Очевидно, это были сенаторы, и обязанности их были исключительно гражданскими, не предполагавшими контроль за войском. Вместе с командующими армией они избирались народным собранием.

Похожая публикация: История города Лодзь

В VII-VI вв. до н.э. карфагеняне начали активную наступательную политику в Северной Африке.

Вдоль морского побережья по направлению к Геркулесовым Столпам (Гибралтарский пролив по нашему), а также за ними на атлантическом побережье основывались карфагенские колонии. Уже к концу VII в. до н.э. существовали карфагенские колонии на атлантическом побережье современного Марокко (Таков Лике у нынешнего города Аль-Арайш (Ларош). Найдено также безымянное поселение (Карийская стена?) у г. ас-Сувейра (Могадор).).

Появление захватнических амбиций. Войны Карфагена

В середине VI в. до н.э. карфагеняне под предводительством Малха вели войну против ливийцев и, по-видимому, в результате победы добились освобождения от уплаты арендной платы за городскую землю, которую они до этого должны были регулярно вносить одному из местных племен. В конце VI в. до н.э. была завершена и многолетняя борьба с Киреной, греческой колонией в Северной Африке, за установление границы между двумя государствами. Граница была значительно отодвинута от Карфагена на восток, в сторону Кирены.

В те же века Карфаген укреплялся и на Пиренейском полуострове, где финикийские колонии во главе с Гадесом (ныне Кадис) ещё до того вели упорную борьбу с Тартессом за торговые пути к Британским островам, которые были богаты оловом. Тир и Карфаген оказывали жителям Гадеса всевозможную поддержку. Разгромив Тартесс на суше, они подвергли его блокаде и захватили часть принадлежавшей ему территории. В середине VII в. до н. э. Карфаген основал свою собственную колонию Эбесс (ныне Ивиса) на Балеарских островах, вблизи берегов Испании. Эти острова Карфаген также захватил у Тартесса.

Во второй половине VII в. до н.э. карфагеняне решили закрепиться на полуострове. Гадес воспринял такой шаг Карфагена как угрозу своему монопольному положению в международной торговле цветными металлами и оказал Карфагену упорное сопротивление. Но карфагеняне взяли Гадес штурмом и разрушили его стены. После этого под властью Карфагена оказались, несомненно, и другие финикийские колонии на Пиренейском полуострове.

Дальнейшее продвижение карфагенян в этом районе было остановлено греческой (фокейской) колонизацией средиземноморского побережья полуострова. Около 600 г. до н. э. фокейцы нанесли карфагенскому флоту ряд серьезных поражений и остановили распространение карфагенского влияния в Испании. Основание фокейской колонии на о-ве Корсика прервало па длительное время и карфагено-этрусские связи.

Торговая политика

Карфаген вполне можно назвать торговым государством, так как в своей политике он руководствовался коммерческими соображениями. Многие его колонии и торговые поселения несомненно основывались в целях расширения торговли.

Известно о некоторых предпринятых карфагенскими правителями экспедициях, причиной которых также явилось стремление к более широким торговым связям. Так в договоре, заключенном Карфагеном в 508 до н.э. с Римской республикой, только что возникшей после изгнания из Рима этрусских царей, предусматривалось, что римским кораблям нельзя заплывать в западную часть моря, но они могут пользоваться гаванью Карфагена.

В случае вынужденной высадки где-либо еще на пунической территории они просили официальной защиты у властей и после починки судна и пополнения запасов продовольствия немедленно отплывали. Карфаген соглашался признать границы Рима и уважать его народ, а также его союзников. Карфагеняне заключали соглашения и в случае необходимости шли на уступки.

Прибегали они и к силе, чтобы не допускать соперников в воды западного Средиземноморья, которые рассматривали как свою вотчину, за исключением побережья Галлии и примыкающих к ней берегов Испании и Италии. Они вели также борьбу с пиратством. Карфаген, не проявлял должного внимания к чеканке монеты.

Судя по всему, собственной монеты здесь не было вплоть до 4 в. до н.э., когда были выпущены серебряные монеты, которые, если считать сохранившиеся экземпляры типичными, значительно различались по весу и качеству. Возможно, карфагеняне предпочитали пользоваться надежной серебряной монетой Афин и других государств, а большинство сделок совершали путем прямого товарообмена.

Похожая публикация: История города Таллин

Карфаген до начала Пунических войн

В VI веке до н. э. греки основали колонию Массалия и заключили союз с Тартессом. Первоначально пунийцы терпели поражения, но Магон I провел реформу армии, был заключен союз с этрусками и в 537 году до н. э. в битве у Алалии греки были разбиты.

Карфагено-этрусская коалиция существенно изменила политическую обстановку в Западном Средиземноморье. После битвы при Алалии, у берегов Корсики, господство греков (фокейцев) на средиземноморских путях было уничтожено. После этого Карфаген предпринял новое наступление на Сардинию, где были основаны колонии на побережье и многочисленные мелкие пунийские поселения в глубине острова.

Победа при Алалии изолировала Тартесс в политическом и военном отношении, и в конце 30-х - начале 20-х годов VI в. до н. э. карфагенские захватчики буквально стерли Тартесс с лица земли, так что поиски археологов, пытающихся обнаружить его местонахождение, до сих пор не дали удовлетворительных результатов.

Основным источником благосостояния Карфагена оставалась торговля. Карфагенские купцы торговали в Египте, Италии, Испании, в Черном и Красном морях - и сельское хозяйство, базирующееся на широком использовании рабского труда.

Существовала регламентация торговли - Карфаген стремился монополизировать товарооборот; с этой целью все подданные были обязаны торговать только при посредничестве карфагенских купцов. Во время греко-персидских войн Карфаген был в союзе с Персией, совместно с этрусками была проведена попытка полного захвата Сицилии. Но после поражения в битве при Гимере (480 год до н. э.) от коалиции греческих городов-государств борьба была приостановлена на несколько десятилетий.

Основным противником пунийцев были Сиракузы, война продолжалась с промежутками почти сто лет (394-306 годы до н. э.) и закончилась почти полным завоеванием Сицилии пунийцами.

Рим идет на Карфаген

В III веке до н. э. интересы Карфагена вошли в конфликт с усилившейся Римской республикой. Отношения стали ухудшаться. Впервые это проявилось на заключительном этапе войны Рима с Тарентом. Но в 264 году до н. э. началась Первая пуническая война . Она велась главным образом в Сицилии и на море. Римляне захватили Сицилию, но тут сказалось почти полное отсутствие у Рима флота. Лишь к 260 году до н. э. римляне создали флот и, использовав абордажную тактику, одержали морскую победу у мыса Милы.

В 256 году до н. э. римляне перенесли боевые действия в Африку, разбив флот, а затем и сухопутную армию карфагенян. Но консул Аттилий Регул не использовал полученное преимущество, и через год пунийская армия под командованием спартанского наемника Ксантиппа нанесла римлянам полное поражение. Лишь в 251 году до н. э. в битве у Панормы (Сицилия) римляне одержали большую победу, захватив 120 слонов. Через два года карфагеняне одержали большую морскую победу и наступило затишье.

Гамилькар Барка

В 247 году до н. э. главнокомандующим Карфагена стал Гамилькар Барка, благодаря его выдающимся способностям успех в Сицилии стал склоняться в сторону пунийцев, но в 241 году до н. э. Рим, собравшись с силами, смог выставить новый флот и армию. Карфаген уже не мог им противостоять и после поражения был вынужден заключить мир, уступив Сицилию Риму, и заплатить контрибуцию в 3200 талантов в течение 10 лет. После поражения Гамилькар подал в отставку, власть перешла к его политическим противникам, которых возглавлял Ганнон .

Не эффективное управление привело к усилению демократической оппозиции, возглавляемой Гамилькаром. Народное собрание наделило его полномочиями главнокомандующего. В 236 году до н. э., покорив все африканское побережье, он перенес боевые действия в Испанию.

9 лет воевал он там, пока не пал в битве. После его смерти главнокомандующим армия выбрала его зятя Гасдрубала . За 16 лет большая часть Испании была завоевана и прочно привязана к метрополии. Серебряные рудники доставляли очень большие доходы, в боях была создана сильная армия. В целом Карфаген стал намного сильнее, чем он был даже до потери Сицилии.

Похожая публикация: Александровская крепость или город Запорожье

Ганнибал Барка

После смерти Гасдрубала армия выбрала Ганнибала - сына Гамилькара - главнокомандующим. Всех своих детей - Магона, Гасдрубала и Ганнибала - Гамилькар воспитывал в духе ненависти к Риму, поэтому, получив контроль над армией, Ганнибал начал искать повод для войны. В 218 году до н. э. он захватил Сагунт - испанский город и союзник Рима - война началась.

Неожиданно для врага Ганнибал провёл свою армию в обход через Альпы на территорию Италии. Там он одержал ряд побед - при Тицине, Требии и Тразименском озере. В Риме назначили диктатора, но в 216 году до н. э. у города Канны Ганнибал нанес римлянам сокрушительное поражение, следствием которого был переход на сторону Карфагена значительной части Италии, и второго по значению города - Капуи.

С гибелью брата Ганнибала - Гасдрубала, который вел ему значительные подкрепления, - положение Карфагена очень сильно осложнилось.

Походы Ганнибала

Вскоре Рим ответил боевыми действиями в Африке. Заключив союз с царем нумидийцев Массиниссой, Сципион нанес пунийцам ряд поражений. Ганнибала вызвали на родину. В 202 году до н. э. в битве у Замы, командуя плохо обученным войском, он потерпел поражение, и карфагеняне решили заключить мир.

По его условиям они были вынуждены отдать Риму Испанию и все острова, содержать только 10 боевых кораблей и выплатить 10 000 талантов контрибуции. Кроме того, они не имели права воевать с кем-либо без разрешения Рима .

После окончания войны враждебно настроенные по отношению Ганнибалу Ганнон, Гисгон и Гасдрубал Гэд - главы аристократических партий попытались добиться осуждения Ганнибала, но, поддержанный населением, он сумел удержать власть. В 196 году до н. э. Рим победил в войне Македонию, которая была союзницей Карфагена.

Падение Карфагена

Даже проиграв две войны, Карфаген сумел быстро оправиться и вскоре вновь стал одним из богатейших городов. В Риме уже давно торговля стала существенной отраслью экономики, конкуренция Карфагена мешала ее развитию. Большое беспокойство вызывало также его быстрое восстановление. Царь нумидийцев Массинисса постоянно нападал на карфагенские владения; поняв, что Рим всегда поддерживает противников Карфагена, он перешел к прямым захватам.

Все жалобы карфагенян игнорировались и решались в пользу Нумидии. Наконец пунийцы были вынуждены дать ему прямой военный отпор. Рим незамедлительно предъявил претензии в связи с началом боевых действий без разрешения. К Карфагену прибыла римская армия. Испуганные карфагеняне просили мира, консул Луций Цензорин потребовал отдать все оружие, затем потребовал, чтобы Карфаген был разрушен и чтобы новый город был основан вдали от моря.

Попросив месяц на обдумывание, пунийцы приготовились к войне. Так началась III пуническая война . Город был укреплен, поэтому захватить его удалось только через 3 года трудной осады и тяжелых боевых действий. Карфаген был полностью разрушен, из 500 000 населения 50 000 были взяты в плен и стали рабами. Литература Карфагена была уничтожена , за исключением трактата о сельском хозяйстве, написанного Магоном. На территории Карфагена была создана римская провинция, управлявшаяся наместником из Утики.

По сравнению со многими знаменитыми городами древности, пунический Карфаген не столь богат находками, поскольку в 146 до н.э. римляне методично разрушили город. А затем создали на его месте свой, римский Карфаген, основанный на том же месте в 44 до н.э.. В римском Карфегене велось интенсивное строительство, которое и уничтожило следы великого города. Но место не пустует и ныне, Карфаген существует.

в Избранное в Избранном из Избранного 0

Доброго времени суток, коллеги. Сегодня я публикую 10-ю и заключительную часть своего исторического цикла статей о Карфагене, его основании, взлете и падении под пятой Рима. В дальнейшем планируются различные диванно-аналитические статьи на эту тему, а также публикация собственно альтернативы, связанной с Карфагеном. Как и последние разы, материал публикуется без вступления.

Реванш побежденных

Один из рисунков Карфагена с высоты птичьего полета. Верно передан Котон и радиальная планировка Старого города, однако размеры города сильно преуменьшены, отсутствуют городские стены и Мегара (предместья) как таковая.

После поражения во Второй Пунической войне прошло 20 лет, а Карфаген тем временем преобразился. Его главным источником доходов всегда была не прямая эксплуатация территорий, а торговля - но теперь, без имперских амбиций и огромных расходов на вооруженные силы, прибыли город получал колоссальные. Непомерную по меркам того времени контрибуцию, которую следовало выплачивать в течение 50 лет, Карфаген предложил выплатить Риму досрочно уже спустя 10 лет после окончания войны - римляне, тем не менее, отказались . Значительно укреплялось и сельское хозяйство - используя, вероятно, самую совершенную научную базу того времени, карфагеняне принялись возделывать земли Африки, и те стали давать огромные урожаи. Через год после окончания Второй Пунической войны Карфаген поставил римской армии 400 тысяч бушелей зерна; в 191 году до н.э. римляне, воюя с Антиохом Селевкидом, получили в дар от карфагенян 500 тысяч бушелей зерна и 500 тысяч бушелей ячменя, при этом продолжая активно торговать этими же товарами. А в 171 году римская армия получила уже 1 миллион бушелей карфагенского зерна и 500 тысяч бушелей карфагенского ячменя. При этом надо заметить, что пока Карфаген перестраивал экономику и богател, Рим вел изнурительные войны с эллинистическим миром - признаком напряжения сил служит то, что армия получала жалование бронзовыми монетами, изредка - серебряными, и вовсе не видела монет золотых. Еще одним признаком расцвета города служит постройка Котона - обширной торговой гавани, при сооружении которой требовался значительный объем инженерных работ.

Но карфагеняне в это время жили отнюдь не мирно. Им досаждал Массинисса - тот самый, который помог Сципиону разбить Ганнибала при Заме. Пользуясь тем, что фактически за Карфаген решали римляне, все еще враждебные в его отношении, Массинисса начал постепенно занимать плодородные земли карфагенян. При этом им активно использовался миф о коварной покупке земли Элиссой, которая хитростью за бесценок приобрела значительные территории . Заняв очередную часть плодородных территорий, нумидийский царь отсылал посланников в Рим, туда же отправлялись и карфагенские послы с жалобами на нумидийцев. Однако Сенат всегда занимал сторону нумидийцев - в результате чего территории Карфагенского государства уменьшались и без проигранных войн. К тому же у Карфагена и близко не оставалось друзей - римляне в это время на полную раскручивали собственный героизм и величие, и карфагеняне, которые смогли пошатнуть сам Рим, виделись силами зла, от которых надо избавиться. Это отношение стало прямым развитием некогда популярных среди греков идей об их исключительности и угрозах варваров, к которым несомненно принадлежал и Карфаген - однако даже в самых потаенных мечтах греки не собирались разрушать один из крупнейших городов Западного Средиземноморья, а римлянам такое в голову приходило еще в ходе Второй Пунической войны. В это время также сформировался окончательный стереотип о пунийцах как о людях коварных и жестоких, не достойных жить в цивилизованном обществе. Нумидийцы же не имели никаких личных конфликтов с карфагенянами - однако имелся конфликт территориальный, чего вполне хватало. Даже подконтрольные ливийцы нет-нет, да поднимали мятежи - в результате Карфаген становился наглядным примером того, что деньги еще не все: несмотря на улучшение благосостояния города, его положение становилось все более шатким. После Третьей Македонской войны в Риме уже в открытую обсуждали вопросы об «окончательном решении вопроса Карфагена».

Марк Порций Катон Старший. Наличие процветающего Карфагена огорчает его, как, впрочем, и многое другое.

В 162 году до н.э. Массинисса захватил плодородные области Малого Сирта. При этом он проявил еще больше наглости, чем обычно, и заявил свои права на карфагенские фактории у побережья, которые были хорошо защищены и не могли достаться ему без значительных военных усилий. Римляне вновь приняли его сторону - и помимо территорий и факторий карфагеняне были еще и обязаны выплатить нумидийцам контрибуцию в размере 500 талантов. От такого поворота событий в Карфагене окончательно утвердились антиримские и антинумидийские настроения - не было никаких гарантий, что таким же образом нумидийцам не достанется и сам город. Через десять лет история повторилась, причем в посольстве римлян, которое должно было рассудить обе стороны, присутствовал Катон Старший, яростно ненавидевший карфагенян - и вид процветающего богатого города с многочисленным населением окончательно убедил его в том, что Карфаген должен быть разрушен. Тем не менее, в Сенате он не получил однозначной поддержки - его главным оппонентом и защитником Карфагена стал Сципион Назика, зять Сципиона Африканского, победителя Второй Пунической войны. Впрочем, Сенат мог сколь угодно ломать копья в политических баталиях, пытаясь решить вопрос Карфагена, однако единственное, что пока останавливало римлян от войны - это отсутствие достойного повода .

Но повод карфагеняне Риму предоставили. В городе возобладало мнение, что за собственные интересы придется бороться своими силами, после чего была собрана армия, и началась война, шедшая с переменным успехом до того момента, как карфагенский полководец Гасдрубал Боэтарх не дал окружить свою армию нумидийцам. Как результат - список проигранных сухопутных битв Карфагена пополнился еще одним пунктом, сам Гасдрубал едва спасся, укрывшись в Карфагене. Массинисса вновь расширил свои владения, а Карфаген ждали разборки - ведь они нарушили условия мирного договора 201 года. Произошло это в исключительно выгодное для Рима время, когда он не вел никаких войн и мог бросить против карфагенян все свои силы. В результате, когда для разбирательств в Карфаген была отправлена комиссия, римляне уже собирали армию. Карфагеняне пытались убедить римлян в своей покорности, изгнав инициаторов войны с нумидийцами и приговорив к смерти Гасдрубала, однако и это не помогло. Катон тем временем всячески подстегивал сенаторов, приводя примеры нарушений договоров со стороны карфагенян, обвиняя их в лицемерии, двуличности, коварстве и предательстве . Тем временем с Карфагеном постепенно начали заключать договор. Первым его условием была выдача в заложники 300 детей знатных семей, что карфагеняне сделали с готовностью. После прибытия римской армии (80 тысяч пеших и 4 тысячи конных) в Утику с Сицилии от карфагенян потребовали выдать все оружие и метательные машины, которые есть у них в наличии - и они выполнили и это требование, передав римлянам 20 тысяч комплектов тяжелых доспехов и оружия, а также 4 тысячи метательных машин различных размеров и мощностей. И только после всего этого римлянами было озвучено последнее требование - переселиться всем жителям вглубь Африки на расстояние не менее 16 км от берега, разрушив при этом Карфаген. Для города, живущего морской торговлей, это был смертный приговор. Никакие мольбы послов не делать этого на римлян не подействовали - даже обвинения в коварстве в переговорах были отметены . Старейшины, которые вели переговоры, вернулись в город и объявили об указе римлян - однако народ отказался подчиниться и убил посланников. Выбирая между медленным вымиранием и гибелью в бою, карфагеняне выбрали второе.

Агония

Карта обороны Карфагена

Пока лидеры Карфагена всячески пытались выиграть время, в город вернулся Гасдрубал Боэтарх, под его руководством началась подготовка к осаде. Весь город трудился над созданием оружия, укреплений, брони. Рабов отпустили, дабы те сражались вместе со своими бывшими хозяевами за город. Женщины обрезали свои волосы, отдавая их на постройку метательных машин. Все золото, которое только могли найти, отдали торговцам, на которых теперь ложилась обязанность снабжать город провизией - при этом их корабли становились фактически блокадопрорывателями, так как в море находился римский флот. Этот единый порыв делал честь карфагенянам, и он же спас их от быстрой гибели - римляне при попытке завладеть городом встретили сопротивление, а капитальный штурм закончился полным провалом. Союзные города Карфагена вроде Утики переметнулись на сторону римлян - однако и это не сломило дух осажденных. Гасдрубал с частью войск покинул город и действовал в тылах римлян, постоянно напоминая о своем существовании набегами и рейдами.

А сама осада затягивалась. В 147 году римляне вновь решились на решающий штурм, однако и тот закончился полным провалом, консул Люций Гостилий Манцин, командовавший штурмом, едва не попал в плен, будучи спасенным отрядом молодого Сципиона Эмилиана. Последний после этого стал командующим армией в Африке - Сенат был сильно недоволен затянувшейся войной, а приемный внук Сципиона Африканского показал себя достаточно грамотным полководцем, в отличие от остальных. При нем дела римлян пошли на поправку - после завладения предместьями города он вынудил Гасдрубала вернуться в Карфаген, обезопасив таким образом свой тыл, а затем решил полностью закупорить торговый порт города, лишив таким образом карфагенян поддержки извне и пытаясь вызывать голод. Карфагеняне решили прорыть тайный вход в гавань, дабы парировать действия Сципиона - и закончили это делать одновременно с окончанием постройки дамбы. В море был выведен карфагенский флот из легких и наскоро собранных кораблей, однако возможности сильно помешать римлянам не было - корабли не несли достаточное количество десанта. На следующий день разыгралось крупное морское сражение, причем успех скорее сопутствовал карфагенянам, которые легко избегали ударов тяжелых римских пентер, однако при возвращении в гавань многие корабли сели на мель в проходе, после чего были захвачены или потоплены римлянами. После этого карфагенский флот почти не выходил в море .

Между тем дамба Сципиона имела двойное назначение - не только преградить выход из гавани, но и разместить против менее защищенного участка городских стен метательные машины, которые стали закидывать город камнями и горящими горшками. Карфагеняне сделали отчаянную вылазку - ночью, с факелами, голые , они завладели позициями римской артиллерии и сожгли ее. Впрочем, вскоре римляне восстановили эти потери, и обстрелы города возобновились. Карфагеняне были вынуждены покинуть полуразрушенный портовый комплекс, через который римляне могли легко попасть в сам город. В самом городе положение складывалось катастрофические - бушевали эпидемии, мертвых зачастую даже не хоронили, запасы еды заканчивались. Добавлял проблем и сам Гасдрубал, которого карфагеняне объявили диктатором - и он стал с особой жестокостью расправляться со своими политическими врагами. Вдобавок он, похоже, пытался поднять боевой дух города пытками пленных - что возымело иной эффект: при штурме римляне не собирались оставлять кого-то в живых. В конце концов, весной 146 года до н.э. римляне пошли на штурм, воспользовавшись покинутым портовым комплексом.

Карфаген разрушен

Уличные бои за Карфаген, легионеры Сципиона наступают по крышам, убивая всех на своем пути

Карфаген выдерживал осаду почти три года, до весны 146 года, когда римский командующий Сципион Эмилиан все-таки завладел исстрадавшимся и обессилевшим городом. Но римлянам было нелегко покорить даже доведенный до полного истощения город. Он располагался на полуострове, образованном песчаниковыми холмами. На северо-востоке и юго-востоке, подобно двум клыкам, в море выдвигались узкие выступы, причем юго-восточный мыс отсекал море и создавал большую лагуну, которая теперь превратилась в Тунисское озеро. Северную часть полуострова защищали крутые песчаниковые скалы, а на южной равнине были возведены крепостные стены, рвы и валы.

Со стороны моря за высоченной стеной укрывались две гавани. Из-за нехватки жизненного пространства карфагенянам пришлось поступиться безопасностью. Если прежде между стеной и ближайшими зданиями ничего не строилось, то за последнее время всю территорию до самой стены заполнили дома. Это позволяло римлянам поджигать их и помогало во время штурма. Хотя сами стены были почти неприступными: они сооружались из огромных песчаниковых блоков весом более 13 тонн. Блоки облицовывались белой штукатуркой, не только защищавшей их от непогоды, но и создававшей знаменитый мраморный блеск, которому поражались мореплаватели, подходя к гаваням города.

От гаваней — торговой и военной — оставалось лишь напоминание о былом величии Карфагена как морской державы. Они занимали территорию около 13 гектаров. Для их сооружения вручную было вынуто 235 000 кубических метров породы. Прямоугольная торговая гавань располагала многочисленными причалами и складами, принимавшими товары со всего Средиземноморья. В эллингах круглой военной гавани могли одновременно находиться 170 боевых кораблей. Сейчас причалы и эллинги бездействовали. Римляне блокировали гавани, перегородив вход дамбой.

После того как римляне заперли Карфаген и с материковой стороны, прекратилось поступление продуктов и в городе начался голод. Сохранились материальные свидетельства тяжелой участи его обитателей. В какой-то момент в городе перестали убирать отходы и мусор (кошмар для жителей и благо для археологов). Похоже, убирались только трупы умерших от голода и болезней. При этом никто уже не оплакивал покойников, тела и богатых, и бедных хоронили в общих могилах неподалеку от того места, где они жили.

Защитников города Сципион застал врасплох. Карфагенский командующий Гасдрубал ожидал нападения на торговый порт, но римляне вначале атаковали военную гавань. Отсюда они быстро овладели знаменитой агорой Карфагена, рыночной площадью, где по приказу Сципиона разбили лагерь на ночь. Римские воины, предвкушая победу, занялись грабежом и унесли все золото из храма Аполлона.

Карфаген делился на две взаимосвязанные части. Нижний город представлял собой прямоугольник, заполненный решеткой улиц. По склонам Бирсы улицы располагались радиально. Завладев предместьями на равнине, Сципион подвел свежие войска для штурма цитадели. Солдаты передвигались осторожно, опасаясь засад. Вверх по крутым склонам вели три узкие улицы. На них высились шестиэтажные дома, с крыш которых горожане забрасывали легионеров камнями. Тогда Сципион приказал солдатам брать штурмом каждый дом, подниматься на крыши и ликвидировать метателей камней. Здесь легионеры из досок сооружали мостки и по ним перебирались с одного дома на другой. Свирепые рукопашные схватки теперь завязались не только на улицах, но и на крышах зданий.

Выиграв войну на крышах, Сципион приказал поджечь дома. Дабы облегчить и ускорить продвижение войск на вершину холма, он повелел также очистить улицы от обломков и руин. Сверху на римлян падали не только горящие стропила или брусья, но и тела детей и стариков, укрывавшихся в потайных комнатах зданий. Многие из них, хотя и покалеченные и обожженные, все еще были живы, и душераздирающие крики дополняли гул пожаров и рушившихся домов. Одних раздавила конница, двигавшаяся по улицам на вершину Бирсы, других постигла еще более ужасная смерть: чистильщики улиц железными вилами сбрасывали их в погребальные ямы вместе с трупами.

Так пал Карфаген

Шесть дней и ночей на улицах Карфагена продолжалась бойня, и Сципион постоянно менял свои команды душегубов. На седьмой день к нему пришла делегация карфагенских старейшин с оливковыми ветками из храма Эшмуна и мольбами сохранить жизнь согражданам. Римский полководец внял их просьбам, и в тот же день через узкие ворота в стене отправились в рабство 50 000 мужчин, женщин и детей.

Большинство граждан Карфагена сдались на милость победителя, но Гасдрубал с семьей и девятьюстами римскими перебежчиками, которых Сципион вряд ли простил бы за дезертирство, продолжали упорствовать. Они укрылись в храме Эшмуна и, пользуясь его особым статусом и труднодоступностью, могли продержаться еще какое-то время. Голод, физическое истощение и страх все-таки вынудили их подняться на крышу и там принять добровольную смерть.

Однако Гасдрубал не пожелал разделить участь своих товарищей. Бросив их и семью, он тайком бежал, сдавшись Сципиону. Зрелище полководца, пресмыкающегося у ног злейшего врага, лишь укрепило убежденность уцелевших защитников Карфагена в неизбежности самоубийства. Посылая проклятия Гасдрубалу, они подожгли храм, чтобы погибнуть в огне.

Собственная супруга Гасдрубала, окруженная перепуганными детьми, вынесла ему страшный приговор, осудив на вечный позор: «Мерзавец, предатель, заячья душа, пусть же этот огонь погребет и меня, и детей, а ты, вождь великого Карфагена, украсишь триумф римлянина. Но и тебе не избежать кары того, у чьих ног сидишь» . После этого она убила детей, бросив их тела в огонь, и сама кинулась в пламя.

Так закончилась 700-летняя история Карфагена .

Примечания

1) Вероятно, причина тому тот факт, что определенная часть контрибуции при постепенной выплате расходилась по рукам патрициев, а в случае ее досрочного погашения им бы в целом перепало меньше, чем при ежегодном взносе. Впрочем, это лишь теория.

2) Или просто римляне решили приукрасить историю претензий Массиниссы. По крайней мере, мы можем утверждать, что Элисса купила лишь территорию под сам Карфаген, а вот окрестные плодородные земли приобретались или завоевывались ее наследниками - а значит на них не распространялись условия договора Элиссы и Иарбанта.

3) Хотя с фабрикацией поводов у римлян на тот момент уже, судя по всему, проблем не было. Впрочем, здесь следует понимать неоднородность политической верхушки Рима - и если для фабрикации повода требовалась весьма серьезная причина, то с уже наличным поводом война для римлян становилась почти что неизбежной.

4) Скорее всего это не династическая принадлежность, а воинская должность командира вспомогательных сил (хотя может быть и то, и другое). Также этот человек известен как Гасдрубал Последний.

5) Забавно, что многие из этих обвинений были присущи самим римлянам, в том числе и в последней войне Карфагена.

6) Не мы такие - жизнь такая!

7) Есть и абсолютно иная версия военных действий на море - после завершения копания канала карфагенский флот вышел в море, однако по непонятным причинам лишь прогарцевал перед римлянами, а позднее был легко уничтожен сильнейшим римским флотом. В какую версию верить - дело ваше.

8) По всей видимости, до дамбы они добирались вплавь, потому и отсутствие доспехов и одежды, которая мешала бы плыть и тянула воинов ко дну.

9) Эта часть представляет собой вступление к книге Ричарда Майлза «Карфаген должен быть разрушен». Здесь она использована в качестве эпилога из-за своей литературной удачности и высокого градуса драматизма, достойного падения великого города.

10) В этом же году римляне разрушили древний город Коринф. Для античного мира подобные разрушения, и тем более продажа граждан свободных городов в рабство были чем-то вроде военных преступлений, однако никаких последствий для Рима уже быть не могло - он стал самым сильным государством Средиземноморья, и призвать его к ответу было просто некому (точнее, последний, кому суждено будет призвать Рим к ответу по полной программе, еще не родился).

Это произошло 2161 год назад…
В течение одного ужасного 146 года до нашей эры погибли два цветущих центра древней культуры: Коринф и Карфаген. Погибли от мечей и огня древних римлян-завоевателей, первых империалистов, создавших первую Империю на Земле.
Сегодня Древний Карфаген, как и Древняя Греция, переживает не лучшие времена.
Современный Тунис, построенный в течение многих веков на руинах Карфагенского государства, и Новая Греция снова оказались, в один год, под ударом! Им снова диктуют условия! Их снова пытаются поставить на колени!
…146 год до новой эры, ахейская война, взятие римлянами и сожжение Коринфа, конец независимости греков.
А что в этот год произошло в Карфагене?
Напомним, что попытки великого Ганнибала, патриота свой родины, провести реформы в Карфагене не удались из-за противодействия олигархии, купленной Римом. Напомним, как предостережение.
И вспомним некоторые страницы Истории Человечества…
Третья Пуническая война и разрушение Карфагена
Во втором веке до нашей эры Карфаген скоро оправился от последствий Второй Пунической войны. Богатства его все еще огромной территории, простиравшейся на восток до Кирены (руины которой находятся в уничтоженной бомбежками НАТО и наемниками США Ливийской Джамахирии), продолжали оставаться источником больших доходов граждан Карфагена.
Правящая партия (та самая, которая предала Ганнибала и заставила его покинуть Карфаген) старалась жить в мире и с Римом, и со своим непосредственным соседом - Масиниссой, царем Нумидии.
(Опять историческая параллель: в 2011 году президент Туниса Бен Али тоже был вынужден покинуть Карфаген и отправился, как и Ганнибал, на Восток. И пусть все парралели, как говорится, «хромают», но есть над чем подумать. Здесь и далее примечания публикатора).
Однако существование Карфагена вызывало в Риме постоянную тревогу: слишком сильны были воспоминания о ганнибаловой войне, чтобы римляне могли скоро их забыть. Пока во внешней политике продолжались сципионовские традиции, дальше смутных опасений дело не шло. Положение стало меняться после III македонской войны. Она послужила началом больших сдвигов в области римской политики: хищник стал показывать когти. Это сейчас же сказалось и в отношениях к Карфагену.
В 153 г. в Карфагене побывал старик Катон, римский сенатор, в качестве главы посольства, отправленного для урегулирования споров Карфагена с Масиниссой. Когда он собственными глазами увидел цветущее состояние Карфагена, мысль о разрушении города стала его idee fixe. Катоновский лозунг «Ceterum censeo Carthaginem esse delendam» («Я думаю, что Карфаген нужно разрушить») получил решительную поддержку тех кругов римской элиты, для которых беспощадная агрессия стала знаменем внешней политики.
(Опять историческая параллель: разве сегодня беспощадная агрессия не стала знаменем внешней политики Соединенных Штатов Америки?)
Чтобы объявить войну Карфагену, нужно было найти подходящий предлог и создать соответствующее настроение в римском обществе. Прекрасную роль здесь мог сыграть Масинисса.
(Его царство Нумидия было по соседству с Карфагеном, ну, как Украина и Россия, и их границы… Опять параллель напрашивается…)
Договор 201 г. до новой эры, подписанный после Второй пунической войны, был так сочинен победителем-Римом, что не определил точных границ между Нумидией и Карфагенским государством, что служило источником бесконечных споров и вызывало частые присылки римских комиссий. Чем враждебнее к Карфагену становились в Риме, тем наглее вел себя Масинисса.
(Снова параллель! Чем враждебнее Обама, тем наглее Порошенко!)
В конце концов терпение карфагенян лопнуло. Во главе карфагенского правительства оказались вожди демократической партии, являвшиеся сторонниками более твердой политики по отношению к соседям. И когда в 150 году до н.э. нумидяне вновь напали на карфагенскую территорию (очередная мелкая провокация, вроде тех, которыми занимаются каждый день киевские каратели против Новороссии!), то против них выслали войско под начальством Гасдрубала, одного из лидеров демократов, который прогнал мародеров.
Искомый повод для объявления Римом войны Карфагену был найден: как же так, эти ужасные карфагеняне напали против соседнего царства без разрешения римского сената?
В Риме начались военные приготовления. Испуганное карфагенское правительство, детище местных олигархов, немедленно забило отбой: Гасдрубал был приговорен (!!!) к смертной казни (ему, впрочем, удалось бежать и собрать на карфагенской территории собственное войско), а в Рим отправили посольство, которое свалило всю вину на Гасдрубала. Но в сенате признали объяснения карфагенян недостаточными. Была объявлена война (149 г.до н.э.).
(Увы, нет исторической параллели: все свои новые войны Соединенные Штаты Америки начинали против арабских и африканских стран без объявления войны!)
Карфагенское правительство решило сдаться без всяких условий.Якобы для того, чтобы спасти Карфаген от разрушения. Тогда римский сенат объявил, что он гарантирует карфагенянам сохранение свободы, земли, собственности и государственного строя под условием выдачи в месячный срок 300 заложников из числа детей правящих семей и выполнения дальнейших распоряжений посланных римских консулов. Заложники были немедленно выданы, и их судьба трагична.
Когда консулы высадились в Африке, то они предъявили Карфагену новое требование сдать все оружие и боевые припасы. Это распоряжение также было выполнено. Наконец, последовал страшный ультиматум: город Карфаген должен быть разрушен; его жители имеют право выбрать себе новое место для поселения, но за15 км от берега моря.
Когда это бесчеловечное требование стало известно в городе, гнев и отчаяние охватили карфагенян. Они перебили находившихся в городе римлян, должностных лиц, по требованию которых были отданы заложники и вывезено из города все оружие.
К римским консулам ими было отправлено посольство с просьбой о месячном перемирии, якобы для отправки своих послов в Римдля дальнейших переговоров.. Консулы, нисколько не сомневаясь, что Карфаген не сможет защищаться, отложили штурм.
Карфаген получил драгоценную отсрочку. Приговоренному к смерти Гасдрубалу, который со своей армией находился вне города, олигархи дали амнистию и обратились к нему с мольбой «помочь родному городу в минуту смертельной опасности». Все население днем и ночью ковало оружие, строило метательные машины, укрепляло высокие оборонительные стены города. Женщины отдавали свои волосы на изготовление канатов для баллист и других боевых машин. Для пополнения городского ополчения освободили всех рабов. В город свозили продовольствие.
Когда же римская армия появилась под стенами города, консулы с ужасом увидели, что они опоздали и что Карфаген готов к обороне.
Первые два года осады (149-й и 148-й до н.э.) прошли для римлян без всякого успеха: взять город штурмом оказалось невозможным, в нем находилось много продовольствия, а карфагенская армия, отряды которой действовали и вне стен города, мешала полной изоляции города. Римлянам даже не удалось парализовать активные боевые действия карфагенского флота. Масинисса мало помогал римлянам, так как был недоволен их политикой: он сам намеревался завладеть Карфагеном. В конце 149 г. он скончался….
(Тогда говорили, что римляне «помогли» своему союзнику отправиться к праотцам….)
Среди высших римских офицеров был военный трибун Публий Корнелий Сципион Эмилиан, усыновленный сыном Сципиона Африканского. Впервые он выдвинулся еще в Испании, под Карфагеном приобрел репутацию блестящего офицера, не раз выручавшего римлян своей личным мужеством. Один факт показывает, каким уважением пользовался Сципион: умирающий 90-летний Масинисса попросил Сципиона приехать в Нумидию для раздела власти между тремя его сыновьями. Сципион решил эту задачу в интересах Рима: под Карфагеном появились новые нумидийские войска.
В 148 г. римскому сенату стало ясно, что необходимо любой ценой довести до конца позорно затянувшуюся осаду непокорного Карфагена. Для этого решили повторить тот удачный опыт, который когда-то проделали со Сципионом Африканским.
«Удачный» для Рима, но печальный для самого Сципиона Африканского, победившего в 202 году до н.э., в битве при Зама самого Ганнибала: его обвинили в предательстве, он был вынужден покинуть Рим, долго искал и встретился все-таки с Ганнибалом, который тоже скитался по чужбинам. И скончались они в один год… И оба вдали от своих стран, которым они так верно служили…
На 147 год хитрые римские сенаторы избрали консулом Сципиона Эмилиана, хотя по возрасту и стажу он еще не подходил для этой должности (ему было около 35 лет), и специальным постановлением поручили ему ведение войны в Африке.
Прибыв с новыми подкреплениями, Сципион штурмом взял предместье Карфагена и затем осадными работами добился полного окружения города с моря и суши. Полевая карфагенская армия была разбита. Зимой 147/46 г. всякая связь осажденных с внешним миром прервалась. В городе наступил стращный голод.
К весне 146 г. голод и болезни произвели в Карфагене такие опустошения, что Сципион смог начать общий штурм. На одном участке стены, который почти не защищался ослабевшим от голода гарнизоном, римлянам удалось проникнуть в гавань. Затем они овладели примыкавшим к гавани рынком и стали медленно подвигаться к Бирсе, «карфагенскому Кремлю». Много дней и ночей длились бои на узких улицах города. Карфагеняне мужественно защищали свои дома, превращенные в крепости. Агрессоры вынуждены были проламывать стены...
Озверевшие римляне никого не щадили. Наконец, атакующие прорвались к Бирсе. Там укрылись последние защитники - около 50 тысяч человек. Они стали молить Сципиона о пощаде…
Сломленный мучениями начальник обороны Гасдрубал вышел из Бирсы и встал на колени перед Сципионом. Тот пообещал сохранить карфагенянам жизнь, хорошо зная решение римского сената: «все карфагеняне должны быть мертвы или стать рабами».
Только 900 человек не захотели сдаться: они подожгли Храм Баала, находившийся в «Кремле», и погибли в огне.
Последних защитников Карфагена возглавляла жена Гасдрубала, имя которой История не запомнила…
Сдавшиеся в плен были проданы в рабство...
Комиссия, присланная из римского сената, вместе со Сципионом должна была окончательно решить судьбу Карфагена. Сам Сципион стоял за то, чтобы сохранить город. Но в сенате взяла верх непримиримая точка зрения Катона (сам он умер в 149 г., не дожив до осуществления своей самой заветной мечты). Сципиону приказали полностью уничтожить город, засыпать его землей и, предав вечному проклятию то место, на котором он стоял, провести по нему плугом борозду.
Семнадцать дней и ночей горел подожженный со всех сторон Карфаген. Сципион стоял на соседнем холме (теперь там находится жемчужина тунисского туризма – Сиди Бу Саид) и, не выдержав, пролил скупую слезу. На вопросы своего окружения он молвил: «Боги не простят нам то, что мы сделали с Карфагеном. Мой Рим ждет та же участь!»
В это время закончился и род Катона: его единственный наследник погиб, мужественно защищая Утику, маленький городок-порт, союзник Карфагена. Руины Утики находятся в тридцати километрах на запад от руин Вечного Карфагена.
Такая же трагическая судьба постигла и другие города, которые до конца держали сторону Карфагена. На территории исчезнувшего Карфагенского государства была создана Проконсульская провинция Африка. Наследники Масиниссы, ставшие вассалами Рима, тоже получили клочки от Карфагена.
Так, в течение ужасного 146 года до нашей эры погибли две цветущие древние цивилизации: Карфаген и Коринф. Судьба жителей свободного Коринфа была не менее ужасна…
Сам вечный Рим был уничтожен через пять веков от рук варваров, предков европейцев…
Послесловие
Прошли века, Коринф был возрожден, стал христианским, но сошел с истинного пути. И тогда апостол Павел обратился к коринфянам с Посланиями, пытаясь образумить.
Во втором Послании коринфянам (глава 11, стихи 12-13) Павел сурово осуждал так называемых «ангелов света»:
«Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И не удивительно: потому что сам сатана принимает вид ангела света. А потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды».
Сегодня Сатана правит бал в США, надев на себя тогу «исключительности» и узурпировав в мировых СМИ «право на правду»…

Карфаген не возрожден до сих пор, хотя об этом мечтал Хабиб Бургиба, основатель первого, после древнего Карфагена, независимого государства в Северной Африке, Тунисской Республики. Сегодня над ней нависла новая опасность, опасность быть поглощенной так называемым псевдоисламским «Халифатом», чудищем, рожденным стратегами США.
И выстоит ли сегодня Греция с Коринфом и другими античными городами, отстоит ли она свое суверенное право решать самой свои внутренние дела – тоже вопрос…
И все это не может не волновать тех, кто обеспокоен судьбами Человечества, История которого полна ПРОЯВЛЯЮЩИМИ все и вся параллелями…

Рецензии

Противопоставление России и Европы является ошибкой, «европейская идея» не противоречит российской. Об этом заявил премьер-министр Италии Маттео Ренци в ходе посещения университета имени Гумбольдта в Берлине.

«Ошибкой является считать Европу „анти-Россией“… Невозможно представить себе, что европейская идея построена на антироссийской модели. Это исторически неверно», - сказал итальянский премьер. Ренци назвал политику противостояния с Россией «политической ошибкой» и «культурным преступлением».

Глава правительства подчеркнул необходимость участия России в антитеррористической борьбе: «Предположить, что можно вступить в войну с терроризмом и не принять в эту коалицию такой большой народ, как русский, было бы непростительной ошибкой».

Le Figaro: ЕС выбрал неверную стратегию по отношению к Греции
Выбрав неверную стратегию в решении греческого вопроса, Евросоюз невольно толкает Грецию к России. Если в результате дефолта Греция выйдет из еврозоны, Россия воплотит свою давнюю мечту о флоте в Средиземном море, пишет экономист Жан-Ив Арше на страницах французской Le Figaro.
Евросоюз выбрал ошибочный подход к решению греческого вопроса, поскольку он не принимает во внимание историю греческого народа. Между тем Алексис Ципрас в своих выступлениях неоднократно делал отсылки к османскому господству, немецкой оккупации и ущербу, причиненному войной, который не был возмещен. Греческий премьер-министр мечтает стать «отцом греческой нации, честь которой была бы восстановлена и которая в будущем была бы не столь обременена необходимостью выплачивать ипотеку». Именно поэтому он может прийти к выводу, что Греции необходимо сменить союзника, подчеркивает французский журналист. И он найдет его в лице Владимира Путина, с которым его связывают общие геополитические цели.
Во-первых, Россия опасается турецкого влияния, а Греция помнит о своих былых междоусобицах с Османской империей и о столкновениях на Кипре, отмечает Жан-Ив Арше. Во-вторых, Россия мечтает в полную силу развернуть свой флот в Средиземном море, в то время как с мнением Греции в НАТО почти никто не считается, так что она может помочь своей новой союзнице воплотить эту мечту.информацию о портале и связаться с администрацией .

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.